Сергей Терещенков: «Я в принципе человек позитивный»

Люди старшего поколения, конечно, помнят, что была в нашей школе такая военно­спортивная игра «Зарница». Но, может быть, не все из вас знают, что и сегодня есть очень популярная военно­тактическая игра, называется она «Лазертаг», то есть «Лазерная метка». Конечно, это игра на несравнимо более высоком техническом, технологическом уровне. Она играется на лазерном оборудовании. И есть в Смоленске фирма, которая называется «Laserwar», которая разрабатывает и производит это оборудование, оружие и все необходимые аксессуары. А теперь вдумайтесь: 80 процентов российского рынка – это «лазертаг»­оборудование смоленской фирмы. Более того, она экспортирует свое оборудование в 83 страны мира, и уже около 30 процентов мирового рынка – это смоленская компания «Laserwar».

Гостем очередного выпуска авторской программы Сергея Новикова «Диалоги» (телеканалы «ОТР» и «Регион­67») стал генеральный директор этой компании Сергей Терещенков. Предлагаем вашему вниманию газетный вариант этой беседы.

– Здравствуйте, Сергей Игоревич.

– Здравствуйте.

– Я Вас приветствую в программе «Диалоги». Давайте начнем с того, что еще у Вас есть брат­близнец Алексей. То есть вы вдвоем организовали это дело. Ваш пример опровергает широко распространенное мнение, что не бери в бизнес: первое – родственников, второе – близких друзей.

– Я даже скажу, что в Смоленской области достаточно много семейных компаний, которые очень серьезно развиваются. Я ориентируюсь всегда на европейский опыт. В Италии семейным компаниям по 300, по 400 лет, и они до сих пор являются лидерами в своих нишах. Вообще династийная тема ведения бизнеса там достаточно популярна. У нас в связи с тем, что рынок образовался сравнительно недавно, это только набирает обороты. Семья – это опора.

– Прекрасно. Вы родились в Смоленске в 1985 году. Ваше детство – это где?

– 16­я школа, абсолютно типовая для Смоленска. На улице Ломоносова.

Родители мои работали всю жизнь на «Аналитприборе». Это уникальный завод. Я всегда гордился тем, что они там работают.

– В одном из интервью Вы сказали так: «Я живу и работаю в лучшем городе на планете Земля – в Смоленске». А что может привлечь человека в Смоленск, если не брать достопримечательности?

– Почему я люблю Смоленск? Потому что я вижу, какой он прекрасный. Где­то валяется мусор – я его не вижу, не замечаю. Но как только где­то убрано, я смотрю – какой классный парк построили, лавочки сделали, пандусы строят, школу покрасили. Красота! Начали строить новые микрорайоны, новые дороги. Я смотрю именно на это и не замечаю плохого. Такова особенность работы моего мозга, и мне это очень нравится, я не хочу от этого избавляться, это очень хорошая привычка. Да, я считаю, что Смоленск – лучший город на земле. Пятнадцать минут езды – и я в любой его точке. Пожив в Москве будучи студентом, я понял, сколько мы времени экономим здесь каждый день. Да, существуют проблемы, но наш город развивается. Вот район, в котором я жил – Ломоносова, Попова – он был совсем не популярным, а сейчас здесь гиперцентр «Макси», кинотеатр, Ледовый дворец, большое количество досуговых учреждений, частных клиник – да всё, что хочешь. Знаете, я в принципе человек позитивный.

– А Вам скажут: реализоваться сложно в Смоленске. В Москву, в Москву!

– Что такое самореализация для меня лично? Это воплощение каких­то своих идей. Я работал на заводе, был на госслужбе, работал сам на себя предпринимателем. И никогда не пенял на обстоятельства, никогда. Мой взгляд философский таков: ты можешь создать всё, что хочешь. Ты – создатель, ты – Бог сам по себе. То есть ты можешь сделать себя счастливым, в первую очередь изменив свое мышление, потом сделать счастливой свою семью, изменив свое отношение к ним, больше давать им. И, соответственно, делать какое­то дело, которое доставляет удовольствие. К этому все стремятся, но не все достигают. А чтобы достигать, нужно просто идти вперед, шаг за шагом, строить планы. Вот у меня были мечты. Потом через пять лет я открываю блокнот – они все сбылись. Не ныть, не кивать на обстоятельства, мол, мне в Смоленске реализоваться не дают, а иметь мечту и идти вперед. Всё получится.

– Идем дальше. Итак, Вы поступили в Колледж экономики, статистики и права. Я вот наткнулся на такую совершенно свежую информацию. Итоги опроса. Так вот, о том, что после школы дети продолжат учебу в вузе, сообщили только 43 процента родителей. Десять лет назад таких было 80 процентов. То есть количество желающих поступать в вузы сократилось практически в два раза. Зато каждый пятый опрошенный взрослый сообщил, что ребенок будет поступать в колледж или техникум. За последние 10 лет популярность среднего профобразования заметно выросла. Чем это объяснить, как Вы думаете?

– Наверное, большинство людей объяснят это финансовыми трудностями. Репетиторы дороги, и само обучение в вузе, конечно, намного дороже.

– А как Вы думаете, вообще высшее образование сейчас актуально?

– Нет.

– Вы набираете сотрудников, наличие высшего образования имеет какое­то значение?

– Оно имеет значение только для бухгалтерии, чтобы отметить. По факту сейчас я даю тестовое задание. Приведу пример. У меня работает инженер, Ярослав Мудрый я его называю. Ему за пятьдесят, таких единицы в России, именно по знаниям, по пониманию технологии в инженерке. И я принял его по техническому заданию. Я не спрашивал у него бумаги, а дал тестовое задание – выполните, будем разговаривать. И он выполнил за два дня то, что делают обычно за неделю. Это значит, что человек заинтересован, что он профессионал. До этого он работал на заводе холодильников, ценили его там? Нет. У нас он получает в четыре раза больше. И в IT­компании, скажу честно, высшее образование не нужно. Нужно увлекаться компьютерами, можно пройти онлайн­курсы, и за полгода­год ты становишься специалистом среднего звена. А дальше уже всё зависит от тебя – будешь стараться, работать над собой, расти, тогда всё будет хорошо, и ты перейдешь на следующий уровень и, значит, на более высокие зарплаты, и можешь развивать собственный бизнес, потому что современные технологии позволили любому человеку, в том числе и мне, продавать продукцию во всём мире. И это может быть не только продукция, которую ты сделал руками, это может быть и какой­то информационный продукт.

– А какие вообще, Сергей, здесь основные критерии? Кого Вы никогда не возьмете в свою компанию?

– Наверное, не возьму человека, который не знает, чего он хочет, не понимает, куда он трудоустраивается. Сейчас такой этап, когда я могу выбирать специалистов на рынке. Если в начале становления моей компании я приглашал друзей, знакомых, всех, кто хотел подработать, то сейчас мы пришли к ситуации, когда ко мне приходят самые лучшие специалисты. Это уже немножечко другой уровень организации труда, эти люди дают утроенный КПД.

– А Вы вообще легко расстаетесь?

– Очень тяжело. Это всегда тяжело для меня, это как потеря члена семьи.

– В одном из интервью Вы так сказали: «Лояльный сотрудник в наше время значит многое». А что Вы в слово «лояльный» вкладываете? Какой смысл?

– Мне нравится слово «лояльный» …

– «Лояльный» в переводе с французского это «верный» прежде всего. Но, может быть, Вы имеете в виду что­то другое?

– Я как руководитель, когда прошу сотрудника сделать что­то, хочу услышать в ответ: будет сделано, всё сделаем – вдвоем, втроем, неважно. Чего я не готов услышать? Слово «не хочу». Если «не хочу», то для меня это как красная тряпка. «Не могу» – это другое дело, а когда человек говорит «не хочу» – это трагедия. Это значит, что человек не хочет расти, преодолевать препятствия. Лояльные сотрудники для меня – это люди, которые относятся к любому заданию так: я это сделаю, я хочу, я попробую, я сделаю всё, что могу. Вот что такое лояльность для меня. Понятно, что это и верность, но именно желание сделать всё, что смогу – вот это я очень ценю в людях.

– А если сотрудник – открытый гей, Вы возьмете его?

– Да, однозначно.

– Это я тестирую Вашу терпимость, толерантность.

– Мои сотрудники говорят: тебе терпения не занимать. На самом деле – это вопрос воли, то есть я развил в себе терпимость на протяжении этих двенадцати лет. Я из тех людей, кто подстраивается. Я подстраиваюсь под работника, а не он под меня. Но если слышу слово «не хочу», это уже другой разговор.

– А если он скажет, что мой кумир – это Алексей Навальный?

– Мы на эту тему иногда спорим с программистами, иногда шутим. Какая разница, кто за кого голосует, у каждого своя голова на плечах. Этот хочет стабильности, этот – что­то поменять в своей жизни – ради Бога.

– Если Вам позвонят из каких­то высоких кабинетов и скажут: «Сергей Игоревич, ну что это… вот такие­то ваши сотрудники приняли участие в несанкционированных акциях». Вы как отреагируете?

– Я бы у сотрудников спросил: «Ну что, ребята, интересно было? Что вы там для себя нового нашли?»

– Это не повод для увольнения?

– Нет, конечно. На меня работают люди из разных регионов бывшего Советского Союза, из Украины, в частности. И среди них есть люди, которые придерживаются других точек зрения относительно Российской Федерации, чем я, например. И мы договорились не обсуждать политику. У нас много других тем для разговора, и поэтому вопросов о Навальном не возникает, их просто нет. У нас нет негативной повестки дня. Например, дорогу перекопали перед офисом – да ерунда полная! Взяли, вышли десять человек, ямку забросали и всё.

И сотрудники чувствуют позитивный взгляд на вещи. И знаете, люди в первую очередь ценят честность. Если есть какие­то проблемы у предприятия, я им говорю, что вот такая ситуация, что будем делать? И мы решаем. Сейчас мы пришли к стратегическим сессиям, в которых может принять участие любой желающий. То есть если ты занимаешься просто пайкой какого­то оборудования, массово, серийно, ты можешь прийти к руководству и участвовать в стратегической сессии. Там будут инженеры, маркетологи, и ты можешь тоже подавать свои мысли руководству, в том числе в рамках мозгового штурма, формировать новые идеи, новые продукты. Мы это приветствуем.

– А родители входят сейчас в круг Ваших советчиков?

– Сейчас нет, но мои родители очень мудро поступили. Они нам дали шанс попробовать, они взяли кредит на свое имя, за это им низкий поклон. На последнем курсе колледжа мы сказали с братом, что у нас есть бизнес­идея: «Мама, папа, возьмите кредит». А кредит огромный – сто двадцать тысяч. А у нас на всю семью один компьютер и государственная квартира. То есть сумасшедшие для родителей деньги, но на следующий день мама подходит и говорит: «Да, мы с папой дадим вам шанс попробовать». Мы до сих пор не понимаем, почему.

– Как почему – мудрые родители.

– Мама сказала: «Мы даем вам шанс попробовать себя, а дальше уже вы сами». Вот это «мы сами» продолжается, и родители нам благодарны.

– Государственная квартира. А сейчас уже трехэтажный особняк?

– Нет, немного скромнее. Вот за счет чего наша компания развивается, растет каждый год? Я объясняю это очень просто: если собственник инвестирует практически все свои деньги в дело, то дело будет развиваться, иметь перспективу. А если собственник начинает эти деньги хранить в особняках, машинах, в роскоши – это всё до определенного предела.

– А жена этот принцип одобряет?

– А жене я купил автомобиль лучше, чем себе (смеется). Тут надо справедливо поступить, ведь жена отдает всю свою жизнь мужу, детям, семье.

– А что для Вас деньги?

– Возможность. Возможность придумать и реализовать что­то новое.

– Сергей, вот слушают сейчас нас молодые ребята, которые то ли на первом курсе колледжа, то ли школьники, и думают: ну конечно, хорошо им с братом, они нашли такую нишу необычную, «Лазертаг», игра, не очень распространенная, конкуренция, соответственно, низкая. Вот они оказались в нужном месте в нужное время. Никто не спорит, что да, они это сделали. Повезло. Ну а нам­то сейчас как быть? Потому что все ниши заняты. Например, человек хочет выпекать хлеб, шить одежду, ремонтировать обувь, но их даже в Смоленске десятки таких маленьких фирм, средних, больших. Может, и не надо уже идти в бизнес?

– Вот для того, чтобы тебе повезло, нужно много лет учиться, нужно каждый год повышать свою квалификацию. Для того чтобы тебе повезло, нужно быть готовым к этому моменту, к этому шансу, к этому часу. Для того чтобы тебе повезло, нужно многого достичь до этого момента.

– Где­то работать? Что­то делать?

– Приведу в пример себя. У меня в студенчестве было три работы. Я утром, днем и вечером был на разных работах, еще успевал учиться и дополнительное образование получать. У меня не было такого, что сижу и играю в компьютерные игрушки или просто музыку, лежа на диване, слушаю, у меня 90 процентов времени было забито, с утра до вечера. Я спал несколько часов.

– Еще не думая о «Лазертаге»?

– Параллельно уже я искал нишу, в которой буду самореализовываться. Сначала меня поразила просто эта игра, эмоции от игры. Я не думал, что это может быть мой бизнес, и планы не строил. В тот момент я хотел просто открыть свой клуб и проводить игры. Но я же инженер и специалист, и когда оборудование начало ломаться, я, естественно, полез внутрь. Я понял, что это не так сложно, что моя специальность и мои знания позволят мне создать аналогичный продукт, и уже дальше пошел большой бизнес, а там, где большой бизнес, нужно много учиться. Руководитель – человек, который постоянно учится. Я последние три года на своем примере доказываю, что нужно учиться. Представьте мой плотный график: с утра до вечера я должен принимать какие­то решения, быть на работе, технологии осваивать. И тут я выделяю по два, по три, по четыре часа в день, для того чтобы получить дополнительное образование. Чтобы вести гибкую методологию управления тем же отделом программистов, дизайнеров и т.д., нужно научиться самому. Как я буду это внедрять? То есть нужно освоить полностью. И так во всём. Нужно учиться постоянно.

– Вам, конечно, известно это имя – Илон Маск, один из богатейших ныне людей планеты Земля?

– Да. Он красавчик, конечно, всего достиг…

– Вот что он говорит: «Быть предпринимателем – это как есть стекло и смотреть, не отрываясь, в бездну смерти». Почему он так считает?

– Уровень. Я всегда смотрю на уровень. Если у тебя предприятие не менее чем на две тысячи человек, то твои риски уже перевешивают любые возможности роста. То есть там идет управление рисками, а не управление предприятием. Если у тебя предприятие малого бизнеса, то ты управляешь развитием, ты управляешь точками роста. Главная задача предпринимателя – искать новые точки роста, когда как бы заканчивается жизненный цикл продукта, или идеи, или услуги. А в большом бизнесе по­другому. Поэтому Маск говорит абсолютную правду, если понять его степень ответственности и те суммы, которыми он управляет, и то количество людей, персонала, которым он делегирует какие­то обязанности. Тогда абсолютно верны его слова. Это я встал на его место, хотя, с другой стороны, малый бизнес не поймет эти слова. Он скажет, что это преувеличение, гипербола.

– Может, он конкурентов отпугивает таким образом?

– Может быть. Или пафос какой­то нагоняет.

– Кстати, о конкуренции. У вас же есть конкуренты, несмотря на такое, казалось бы, эксклюзивное занятие, как «Лазертаг»? Не баскетбол же, не футбол, но тем не менее…

– Конечно.

– И что? И как?

– В рамках России у нас было восемь лет серьезной конкурентной борьбы. Это три города: Пенза, Саратов и Смоленск. У нас это время ушло на создание некоторых уникальных торговых предложений. Благодаря тому, что внутренняя конкуренция была очень сильна, когда мы вышли на международную арену, все просто рты открыли: как из России можно было привести такой качественный продукт?

– Сейчас Смоленск на первом месте?

– Сейчас Смоленск – 80 процентов рынка по опросам не только нашим, а еще по опросам независимых целевых групп наших клиентов индустрии «Лазертага». Поэтому это точно можно констатировать. Это была очень сложная борьба, и как только мы выиграли внутрироссийскую, мы шагнули в мир, а там для нас открылся чистый лист: как работать с иностранными дилерами, как налаживать отношения, как экспортировать, как таможню проходить… Куча разных технологий, инноваций, которые пришлось осваивать, и на это до сих пор уходит очень много времени. Но это очень помогло нам стать действительно компанией международной и платить достойные зарплаты в Смоленске, потому что мы начинаем «отгрызать» где­то от международных конкурентов на рынке. Те же самые американцы, похвалюсь немного… Изначально прародители «Лазертага», самой идеи – это американцы. Но вот выходит компания «Laserwar» на рынок американский с продуктом в 300 долларов за комплект. У них была средняя стоимость за 500. Что они делают? Для того чтобы наше оборудование не было совместимо с их оборудованием, они меняют протокол общения между комплектами. Тем самым они отстраиваются от нас, то есть три американских производителя объединились, договорились, что они переходят на новый протокол общения.

– Это даже как­то льстит.

– Это круто на самом деле – узнать о том, что компании объединяются против тебя одного, чтобы противостоять экспансии более дешевого, более качественного оборудования, я подчеркну, более качественного, потому что на выставках американских, когда мы приезжаем, их разработчики подходят к нашему стенду и очень сильно хвалят оборудование. Это даже прямо какой­то бонус, когда руководитель другой компании, самой известной в мире компании, с самым известным доменным именем, подходит и говорит: «Сергей – вы просто crazy russian (сумасшедший русский), делаете такой великолепный продукт!» И это действительно льстит, это круто. Но международная конкуренция никуда не делась, всё больше компаний из Азии, Западной Европы видит рынок и начинает его осваивать. Очень тяжело подходить к этому рынку с небольшими инвестициями. То есть раньше был вход в рынок, допустим, два­три миллиона рублей, и ты уже разработчик, делаешь свое оборудование и т.д. Сейчас несколько миллионов долларов надо, чтобы войти в рынок и нормально продавать, хоть какую­то конкуренцию составить нашей компании или другим международным брендам. Это же всё развивается. Мы же не можем сразу сделать какой­нибудь компьютер «Apple» нового поколения, Россия не может сделать. Почему? Потому что это тридцать лет у них развивалось, тридцать лет специалисты учились, тридцать лет технологии осваивались. Это всё очень долго. Но нам повезло, что «Лазертаг» мы начали с нулевого предела.

– Есть такое английское выражение «The higher you fly, the harder you fall», «Чем выше взлетел, тем больнее падать». Ну наиграются когда­нибудь все в этот «Лазертаг» и на этом всё кончится?

– Вот в этом и суть, что на стратегических сессиях ежегодно мы определяем новые точки роста. Мы начинаем занимать соседние ниши и рынки, то есть мы не просто производим оборудование «Лазертаг», мы производим дополнительные устройства для квестов, для аттракционов, для других ниш. Причем мы делаем таким образом, что добавляем в продукт еще софт, программное обеспечение. А весь мир, как Вы знаете, переходит на то, что просто пылесос никому не интересен. Пылесос должен работать с Wi­Fi­сетью и со своего смартфона запускаться и управляться. То же самое наша компания. Мы прирастаем сейчас программистами. Да, у нас сильная инженерная школа, есть продукт, но без софта он ничего не значит, поэтому сейчас мы сделали глобальную базу данных игроков со всего мира. И представьте, допустим, все американские игроки в «Лазертаг» регистрируются в нашей российской базе. Прикольно!

– Да, великолепно. Ну что ж, Сергей Игоревич, я Вас благодарю и желаю Вам завоевать весь мир.

– Спасибо.

P.S. Видеоверсию беседы смотрите на сайте газеты «Смоленские новости» в разделе «Видео».