«И посмела я сердцем живым уцелеть…»
Известному русскому поэту Наталье Егоровой – 65!
«То, что пишет Наталья Егорова, не имеет параллелей в современной поэзии. Во всяком случае, мне неведома более подобная смелость и точная в своем словесном воплощении размашистость поэтического жеста, когда в естественном взаимопритяжении в ее стихотворном пространстве обретают новую жизнь разнородные эпохи…» – пишет о поэзии Егоровой генеральный директор журнала «Наш современник», критик и литературовед Сергей Куняев. Наталья Егорова – автор многочисленных книг и подборок в различных литературных изданиях, лауреат годовых премий писательских журналов и сайтов, лауреат премии имени святого благоверного князя Александра Невского Александро-Невской лавры.
Редакция «Смоленских новостей» поздравляет Наталью Николаевну с юбилеем и желает ей Божьей помощи во всем и новых успехов в литературном творчестве! А читателям «СН» дарим подборку стихотворений талантливого поэта.
* * *
Тряхну друзьям лохматой русой гривой.
Стряхну с души смятение и лень.
Пройду вдоль дамб с улыбкою счастливой
Дразнить влюбленных, целовать сирень.
Мелькну в садах забытой юбкой алой.
– О, где вы, воздыхатели мои?
Споют мне вслед смущенные гитары,
Засвищут из оврагов соловьи.
Скажи, о чем мечтать? Чему дивиться?
Куда деваться в мире от любви?
Провинция, мечты моей столица,
Швырни мне в ноги улочки свои!
* * *
С легких весел срываются брызги вразлет.
Острова в красных соснах тихи.
Собери мне кувшинки с окрестных болот
И пусти по теченью в стихи.
В скрипах ржавых уключин возьмем мы взаймы
Тайный говор другой красоты,
И в зеленые струи прогнутся с кормы
Длинных стеблей литые жгуты.
Я жила, как кувшинка озер и болот:
Донный стебель толкнув в никуда,
Выплывала над глубями темных свобод,
Чтоб цветок не накрыла вода.
На губах отцветал неуслышанный стих –
Звук крушения, вкус лебеды.
Но держала я голову выше других,
Золотую – над топью беды.
Мир тянулся сорвать, не подетски жесток,
Заплести меня в чейто венок.
Но пружинистый стебель звенел про исток,
Вглубь толкал непокорный цветок.
И посмела я сердцем живым уцелеть
В темной тине и омутах вод.
И посмела я песню посвоему спеть
О застойном дыханье болот.
О теченьях и илах на сумрачном дне,
О зеленой речушек крови,
О таинственной древней озер глубине,
Что меня родила для любви.
* * *
Мама моя, изпод тихих седин
Глянь своим синим сияньем огня,
Ибо не вырвать тебя из глубин
Сердца – не вырвать тебя из меня.
Жизни не вырвать – что жизнь без любви?
Смерти не вырвать – калеке слепой.
Мама моя, говори, говори!
Гладь мои волосы тихой рукой!
Плод твой, таимый до оного дня
В древней, открытой мирам глубине –
Как ты носила когдато меня,
Так ты сегодня созрела во мне.
Долго ты зрела в дочерней тиши –
Мира основа, вселенская ось.
В необоримых глубинах души
Всё с твоей нежностью тихой срослось.
Всё я запомнила – голос и взгляд,
Синийпресиний, как небо весной.
Годы твои никуда не летят.
Вечно во мне ты и вечно со мной.
Синие очи – святые огни.
Родина сердца. Печали покров.
Солнцем и светом прогретые дни.
Сладкое детское счастье без слов.
* * *
Горят мне звезды, говорит мне рок,
Грозит мне смерть, смакуя слово «прах».
Но солнцем жжет огонь в разрывах строк
И вспыхивает вьюгами в мирах.
А в подворотне старенький фонарь
Скрипит всю ночь – киваю фонарю.
В морозный шарф закутавшись, январь
Летит по льдинам… Я опять люблю…
И учит непрожитая зима
Вставать со льда, собрав осколки сил.
…Но что мне целый мир, коль я сама –
Вселенная в снегу ночных светил!..
* * *
Дай мне пройти цветущими садами
По улочкам, не знавшим перемен,
С накрашенными дерзкими губами,
С бессмертным алым розаном Кармен.
Пусть льется свет. Звенят восторги встречных.
Гудят такси. Бегут волос ручьи.
И бьют часы в проулках – только вечность
Для всех влюбленных в городе любви.
Не говори, что время к нам жестоко –
Грядет пора стареть и умирать.
Вольней и выше времени и рока
Влюбленных женщин огненная стать.
Да есть ли смерть? И рок? И ход столетий?
Смотри: весной на улочки твои
Выходят нецелованные дети –
И умереть мечтают от любви.
А мы поем… И время множит песни.
А на вопрос: «В какую даль идем?»
Смеемся: «Золотой весной воскреснуть
И полюбить в бессмертии своем!»
И вновь с моста в грядущий ливень света
Бросает розу легкая рука,
И прядь волос колышется от ветра,
И алых юбок мечутся шелка.
* * *
О, прекрасен ты, мир, в переплете весны –
И сверкают твои межпланетные сны,
Как посланцы мечты – без порока.
А о том, что ты груб и безумно жесток,
Я когдато забыла дослушать урок,
Навсегда убежавши с урока!
Эти взрослые глупости мне не нужны –
Я люблю в крутобокой плавильне весны
Острый запах запретной свободы –
Дерзость быть вопреки, перейдя за черту,
Жить, распахнутой настежь, и душ высоту,
Что идут по судьбе, как по водам.
В древнем мире своем, в вольном детстве своем,
Я, забывшись, слилась навсегда с бытием –
Безоглядно, всерьез, без остатка.
Перемазалась солнцем в горячем песке,
Засмеялась, упрятав грозу в кулаке,
Над обрывом сверкнула касаткой.
И простор захватила потоком огня
Жизнь, текущая шире и дальше меня –
Золотым полыханьем без края.
В каждом волю сверчащем пропащем сверчке –
В каждом рот разевающем глупом мальке –
В каждом грозном дыхании мая.
Бесконечный, дразнящий поток бытия,
Ты окликни меня – ты наполни меня!
Неолядный, живой, беспредельный!
Я – девчонка в твоем городском тупике.
Я – словечко на остром твоем языке.
Я – мишень твоей боли прицельной.
Что там перечень дивных чудес и красот –
Вот сейчас – засверкает, пальнет, громыхнет!
Встав у края, кулак разжимаю:
– Как тебя называть, молодая гроза?
А она, рассверкавшись, хохочет в глаза
Бесподобным раскатом:
– Не знааааю!!!
Не вини же виной, не кори меня злом,
Я упрямо жила свою жизнь о другом,
Всё узнав и простивши на свете.
От грозы и любви – всем влюбленным привет!
А о том, что ни смерти, ни тления нет –
Знают даже наивные дети.
* * *
На соборном дворе крыши белых церквей
Плавят золотом синь голубую.
Облепили убогую сто голубей –
Плечи, руки – поют и воркуют.
Восседают, как ангелы на облаках –
Божьей стае легко и счастливо
На корявых руках, на убогих платках,
На кофтенке, заштопанной криво.
Эта нищая жизнь пролгала, пропила,
В блуд ушла, в проходимца влюбилась.
Нагулявшись, бог весть от кого родила.
Нарожавшись, от горя топилась.
Изза горьких кручин позабыл ее сын.
Хату отняли добрые люди.
А сегодня слетел голубеющий крин
Изза туч на иссохшие груди.
И поют, и цветут небесаголубень
Над смущенной судьбой бесшабашной.
Так всю жизнь ожидаешь обещанный день,
А увидишь спасенье – и страшно.
Вот и нищенка – вольно крылами шумит,
Недоступна мольбам и укорам.
С голубями в зенит поднялась – и летит
Прямо в рай над высоким собором!