Людмила Нарусова: «И один в поле бывает воин»

Член Совета Федерации, вдова первого мэра Санкт­-Петербурга Анатолия Собчака Людмила Нарусова всегда имела о происходящих в стране событиях свое собственное, независимое мнение, отличное от мнения «верхушки и партии». В обеих палатах российского парламента она осталась, пожалуй, единственной, кто иногда осмеливается иметь свой взгляд на происходящее.

– Людмила Борисовна, как лично Вы относитесь ко всему происходящему?

– Я свою позицию выразила еще в феврале 2022 года, когда это всё началось. Я против силового решения любого конфликта, считаю, что все вопросы, связанные с нашими соседями, нужно решать исключительно мирным способом. Сейчас мы потеряли отношения не с одним поколением украинцев, даже если завтра всё прекратится.

– Вы были единственным членом Совета Федерации, проголосовавшим 21 сентября 2022 года против пакета поправок, которые вводят в Уголовный кодекс понятия «мобилизация» и «военное положение». Также Вы были единственным сенатором, задавшим вопрос перед голосованием о вхождении в состав России новых регионов. И один в поле воин – это про Вас? Можно ли в одиночку бороться с послушно­агрессивным большинством?

– Мне не привыкать быть единственной, кто голосует против. Еще несколько лет назад я была единственным членом СовФеда, кто голосовал против ввода наших войск в Сирию. Прекрасно помню, чем обернулся для Советского Союза безрезультатный ввод войск в Афганистан. Для меня это и личная трагедия: трое друзей юности погибли на той войне. Я никогда не голосовала за законы, связанные с «приобретением» новых территорий, и даже неоднократно выступала по этому поводу. Голосую исключительно в соответствии со своими убеждениями.

К сожалению, у нас большинство принимают те решения, которые им навязывают, но действия своих коллег по СовФеду я не собираюсь как­либо осуждать или комментировать. Каждый поступает в соответствии со своим разумением. Для меня главное – сохранить свое политическое реноме. И да, один в поле бывает воином.

– А вот конкретно в этот раз по мобилизации какие были споры в СовФеде?

– Когда я в самом начале спецоперации выступила против того, чтобы срочников брали для участия в СВО, был большой скандал. Меня просто поносили и осуждали, обвиняли в предательстве родины и в том, что я не патриот своей страны. И Матвиенко даже предложила мне сдать мандат только за то, что я задала вопрос о срочниках. Вот уровень нашего парламента…

Но потом выяснилось, что я права. Военная прокуратура проверила факты и вернула срочников, которых наши военные обманным путем привлекали для выполнения боевых задач. Их реально обманывали. У меня в руках были письма от самих солдат, в которых они писали: «Нам говорят, что посылают на учения в Белгородскую область. Мы проезжаем на машине и видим дорожный указатель: Изюм. А это населенный пункт в Харьковской области Украины». Ребята­то грамотные – географию знают.

– Да, сегодня много людей говорят о вопиющей несправедливости и обмане, связанных с СВО. Вам лично кому­то удалось помочь?

– Конечно. У меня есть письма из Карелии по частичной мобилизации. В небольшом поселке призвали 60 человек и этим просто парализовали жизнь села. Повестки получили очень важные специалисты: трактористы, механизаторы. Я стала этим плотно заниматься. И вот получаю письмо от женщины, которая благодарит и сообщает, что после моего вмешательства мобилизовали лишь четверых. Всех остальных вернули! А если бы до меня не дозвонились? А сколько подобных поселков по всей стране, где люди не знают, как им поступать и куда обращаться в такой сложной ситуации? Письма с благодарностями от солдатских матерей, от жен – самая лучшая поддержка для меня и гораздо более эффективная и желаемая, скажу честно, чем от моих коллег в Совете Федерации.

– «В России две напасти: внизу – власть тьмы, а наверху – тьма власти» – так писал Владимир Гиляровский о ситуации в России в период правления императора Александра III. С той поры что­то изменилось?

– Что касается «власти тьмы»… Очень многие убеждения так называемого «глубинного народа» вызваны просто элементарной неграмотностью и невежеством. Или нежеланием что­то анализировать. Они глотают то, что им скармливают федеральные телеканалы, и это считают единственно правильным. Абсолютно как это было и в советские времена. Раз напечатано в газете «Правда» – значит, правда.

В этом смысле Гиляровский совершенно прав. Что касается верхов, то достаточно посмотреть статистику о том, сколько у нас было чиновников в советское время и сколько их сейчас. Хотя территория государства значительно уменьшилась за счет того, что отошли бывшие союзные республики, число чиновников разного уровня в современной России стремительно растет. И всё время ведутся разговоры о создании каких­то новых управленческих структур, департаментов и иного рода организаций.

– Информация о том, что большинство населения России поддерживает СВО, кажется Вам правдоподобной?

– Вот в эти данные я не верю. Например, в Петербурге на Невском проспекте полиция задержала пожилую женщину­блокадницу за то, что она просто стояла с плакатом протеста. Мне к этому нечего добавить. Власти очень хорошо подготовились, введя репрессивные законы: людям нельзя не только говорить, но и думать иначе, чем им это внушают с экрана телевизора.

– Людмила Борисовна, а у Вас нет чувства страха?

– Конечно, есть. Но страх потерять себя и изменить своим убеждениям и тем самым предать память мужа – сильнее.

– Как оцениваете нынешнее состояние свободы слова в России? Это полный ноль или огонек еще теплится?

– К сожалению, этот важнейший конституционный принцип в настоящее время совершенно не соблюдается. Но в вашем издании этот огонек еще теплится, и спасибо «Собеседнику» за это!

– Правосознание граждан не изменилось с советских времен?

– Вряд ли изменилось. Судить можно по крикам наших круглосуточных патриотов, которые под одобрение многих предлагают лишить гражданства тех, кто уехал, обвиняя их в предательстве родины, и не пускать обратно. Объяснить эти возгласы можно лишь избыточным желанием выслужиться. Статья 6 пункт 3 Конституции гласит: «Гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства», а также напомню статью 27 пункт 2: «Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Гражданин РФ имеет право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию».

Кстати, насчет «предателей». Хотела бы напомнить, что в советское время доярки и трактористы кричали о том, что Солженицына мы не читали, но его надо выслать из СССР. Сейчас же у нас есть памятник автору «Архипелага ГУЛАГ», его именем названы улицы и площади в российских городах.

То же самое и с академиком Сахаровым. А не так давно я присутствовала на открытии памятника Галине Вишневской. Давайте вспомним, как Ростроповича и Вишневскую лишили всех регалий и гражданства СССР.

– Сегодня в верхах могут вызревать отличные от официальной идеологии идеи обустройства России?

– Сегодня? Думаю, что нет. Эти процессы происходят, но в латентной форме. Идеи нельзя озвучивать, если они не соответствуют «генеральной линии партии». Однако хочу напомнить известную русскую пословицу: огонь под спудом быстрее тлеет. И чем больше идет подавление, тем сильнее может рвануть. Я против всяких бунтов и революций, но, к сожалению, с этим не считаются те, кто уверен, что репрессивными мерами можно всех заставить молчать. Заставить молчать, может быть, и можно, но не думать – нет!

До чего нужно было довести наш народ, чтобы человеку, который выступает за мир, против войны, давали реальный уголовный срок! Как, например, политику Илье Яшину*. Мне страшно, что некоторые люди, которые ходили на демонстрации с плакатами «Миру – мир!» и пели песню Евтушенко «Хотят ли русские войны?», теперь пишут доносы на тех, кто сохранил миролюбивые убеждения и не отказывается от них. Мои родители (мама – узница концлагеря, отец ушел на фронт в 1941­м и закончил войну в Берлине) говорили мне, что война – самое страшное в жизни народа. И эта скрепа для меня определяющая на всю жизнь!

Беседовала Марина Суранова

*признан иноагентом