Михаил Радченков: «Я всегда хотел быть юристом»

Гостем очередного выпуска авторской программы Сергея Новикова «Диалоги» (телеканалы «ОТР» и «Регион­67») стал председатель юридической коллегии «Радченковы и партнеры», депутат Смоленского городского Совета Михаил Радченков.

Предлагаем вашему вниманию газетный вариант этой беседы.

– Здравствуйте, Михаил Олегович.

– Здравствуйте, Сергей Витальевич.

– Я Вас приветствую в программе «Диалоги». Иду по своей родной улице Николаева, на которой я прожил более двадцати лет, вижу эту вывеску «Радченковы и партнеры» – и сразу как­то вспоминаются разные фильмы на историческую тему или книги – в них часто мелькают такие вывески: «Абрикосов и сыновья», «Братья Дидерихс», «Братья Соломоновы». Кто придумал это название?

– Название «Радченковы и партнеры» придумал лично я. Это была моя идея. Понятно, что это идет от фамилии, потому что я – Радченков.

– А Радченковы – это кто?

– В нашей компании практикуют и отец мой, и брат, и мать. То есть это как бы семейное предприятие, поэтому – Радченковы.

– Жены еще нет?

– Жены нет. Брак, может быть, будет скоро.

– Хорошо. А партнеры – это кто?

– У нас достаточно большая компания, много юристов, адвокатов, которые с нами сотрудничают, то есть у нас партнерская система. Фактически они не наши работники, они работают сами на себя. Мы предоставляем им помещение, заработную плату выплачиваем, но у них есть определенная независимость, то есть они сами заинтересованы в работе с клиентом, в привлечении клиента, в доведении дела до победного конца. Пвторюсь: у нас партнерская система. Систему, так скажем, «рабства» – работодатель­работник – мы не очень приемлем.

– А они вам какие­то проценты отчисляют?

– Да, конечно, они же работают под нашим брендом.

– А что нужно, чтобы стать вашим партнером?

– Как минимум, у нас должно быть свободное место. Нужно пройти собеседование, показать достаточно высокую квалификацию, потому что требования к юристам у нас довольно жесткие. Это и опыт работы, и опыт ведения определенных категорий дел. Ну и человек должен обладать навыками делового общения, чтобы общаться с клиентами – как с физическими лицами, так и с предпринимателями.

– У меня тут была серия встреч с предпринимателями, и они все как один сказали, что при приеме на работу не ставят обязательным условием наличие высшего образования. У вас всё­таки это одно из основных требований?

– Да, это одно из основных, потому что сейчас в большинство судов нельзя ходить без высшего юридического образования. Судья проверяет, есть ли у тебя хотя бы диплом либо статус адвоката. Сейчас такие реалии, что юридическое образование иметь нужно. В принципе я не представляю, как можно помогать людям юридически, не имея юридического образования. Это то же самое, что врач­самоучка.

– Михаил Олегович, Вы родились в Казахстане, в 1992 году, в городе Темиртау. Восемь лет Вы там прожили. Какие­то казахстанские воспоминания остались?

– Да, конечно. Это воспоминания о родном городе, о традициях и о школе, я там в первом классе учился, воспоминания хорошие.

– Отец Ваш работал там в правоохранительных органах?

– Да.

– У меня такое подозрение, что выдавили его из страны?

– Ну не сказать, что выдавили, но определенные какие­то движения в плане ущемления другой половины населения, не казахской, были. Но переезд был достаточно добровольным решением. Так как родом семья из Смоленска, поэтому был выбран Смоленск, хотя ближе к Казахстану Новосибирск, Тюмень, другие города. Переезжали на машине, я помню, долго ехали.

– Родители не пожалели ни разу?

– Нет, родители не пожалели. Я до сих пор помню их восхищение Смоленском, Смоленщиной. И даже мое восхищение. Казахстан же – это выжженная степь, посреди стоит город, какие­то маленькие островки зелени, по большей части искусственные…

– Ни Успенского собора…

– Да, ни собора, ни стены. А у меня что отец, что я – мы люди, очень увлекающиеся историей, особенно военной, для нас это было восхищением – собор, стена, наши храмы многочисленные. Смоленск, в принципе, даже по сравнению с другими городами России, город очень существенный, особенно в плане архитектуры. А по сравнению с Казахстаном – само собой.

– Вы говорите, отец тоже с Вами работает?

– Да.

– Что у Вас от отца? Какие качества хотели бы у него взять?

– От отца непосредственно – это организованность, стремление развиваться. Мой отец очень стремится развиваться в различных сферах – это и изучение языков, и история, и другие науки, и работа, конечно. Юриспруденция – это от отца. А юристом я хотел быть всегда, еще класса с пятого­шестого, когда стал осознавать, что есть такая профессия. Но профессиональным качествам, которые позволяют мне в суде хорошо себя показывать, я научился от отца. Самостоятельно этому научиться достаточно сложно за столь быстрый период.

– Вы учились в Московской юридической академии?

– Да.

– А в Смоленске можно получить хорошее юридическое образование на сегодняшний день?

– Я считаю, что можно. Мы берем на работу выпускников, как правило, из смоленских вузов. Нас это вполне устраивает. Это люди, которые показывают хорошие знания. Главное, я считаю, как ты учился, а не где. Человек может учиться и получить хорошие знания в любом юридическом вузе. Главное – старание и прилежность.

– А Вам легко сказать человеку: «Вы нам не подходите, до свидания»?

– Такое бывало очень редко, так как мы хорошо отбираем людей. Но бывало, к сожалению. Сказать тяжело, конечно. Я человек довольно добродушный и порядочный. По крайней мере, я так считаю, надеюсь, что и окружающие так считают, поэтому мне очень тяжело конфликтовать с людьми не в судебном процессе. Одно дело – в судебном процессе, когда это профессиональный интерес и мы оппоненты, а другое дело – чисто человеческие отношения. Я же понимаю, что человек работает, получает зарплату, у него семья, и сказать ему: «Вы нам не подходите» и уволить – это сложно.

– Вы сказали, что с детства мечтали быть юристом. В этой программе огромное количество людей принимали участие, в том числе и поэты, и предприниматели. А я почему про них заговорил –
потому что и поэты все убеждены, что надо родиться поэтом, и, кстати говоря, предприниматели тоже уверены, что способность к предпринимательству или есть, или нет. Это к юриспруденции относится?

– Конечно. Нет, можно быть просто штатным юристом, работать на каком­то предприятии, не ходить в суды, а читать договоры, разбирать, писать определенные документы – на это способен каждый, а можно ходить регулярно в судебные процессы и выигрывать те суды, которые заведомо считаются проигрышными, – здесь да, нужен определенный талант. Думаю, это какой­то ген. Стать очень хорошим юристом, если у тебя нет никаких задатков с рождения, мне кажется, достаточно сложно, может быть, невозможно.

– А ораторскому искусству должен учиться юрист?

– Непосредственно посещать определенные курсы – я считаю, что необходимости в этом нет. Юрист как начинает свою работу? Есть классическая модель. Сначала – это помощник юриста, он ходит в суды обычно с наставником, сидит, слушает, как говорит наставник, то есть уже получает определенный опыт. Потом начинает говорить сам, ходить в первые судебные процессы, когда становится или юристом, или он помощник уже на поздней стадии, когда готовится в юристы перейти, а там судья и оппонент его научат хорошо разговаривать. Раз ошибка, два ошибка, проиграет, поймет, осознает, поэтому в данном случае ораторскому искусству можно научиться, просто посещая судебные процессы.

– Михаил Олегович, а уровень судей в Смоленской области Вы как бы оценили?

– Уровень судей очень высокий, особенно в Арбитражном суде. Посещая арбитражные суды в различных регионах, могу сказать, что смоленские судьи очень­очень квалифицированные, пишут обширные и грамотные решения. Уровень районных судов, хотя сейчас я их посещаю реже, тоже высокий.

– Что у нас с конкуренцией?

– Конкуренция в Смоленске достаточно высокая. Есть несколько крупных фирм, с которыми мы конкурируем, и очень много юристов – индивидуальных предпринимателей либо просто граждан, которые занимаются юриспруденцией. Юристов у нас хватает. Поэтому конкуренция высокая, но наш бренд, наши имя и репутация позволяют нам забирать свой пул клиентов.

– И к тому же вы активно занимаетесь благотворительностью?

– Да, благотворительностью мы занимаемся давно. Это и финансовая благотворительность – я лично помогаю и детским домам, и приютам для животных, – и юридическая благотворительность, то есть бесплатная юридическая помощь. Это у меня в офисе, на Николаева, 5. Многие считают, что бесплатную помощь должны и так оказывать все адвокаты, но это адвокаты, которые состоят в адвокатской палате, а мы как частная юридическая фирма можем этого и не делать. Но мы делаем.

– Михаил Олегович, Вы в своей анкете написали: политические взгляды умеренные. Это что означает?

– Я склонен к определенным изменениям, но не к кардинальным. Я считаю, что многое из того, что у нас уже есть, устоялось, потому что Россия идет всегда своим путем. Иногда этот путь непонятный, особенно непонятный для других стран. Каких­то радикальных поворотов, я считаю, у нас уже хватало – это и революция в Российской империи, и развал Советского Союза, мне бы такого не хотелось, хотя я знаю, что сейчас многие этого хотят.

– Вы член партии «Единая Россия»?

– Я не член партии, я член фракции «Единая Россия» в горсовете. Членом партии «Единая Россия» я не явлюсь.

– И не будете?

– Вполне возможно, я вступлю в партию.

– Надо ли?

– Вступать в партию «Единая Россия»? Ну как сказать… Отношение к партии «Единая Россия» разное, с какой стороны посмотреть. То, что я вижу в Смоленске, и те люди, которых я знаю в Смоленске, это люди достаточно позитивные, хорошие, заинтересованные в том, чтобы этот город поменять. Им не всё равно. И я вижу, что люди готовы не только критиковать, а у них есть идеи, как что­то изменить. Поэтому меня на местном уровне всё устраивает. Может быть, дальше что­то изменится.

– Но я­то имею в виду, что нужно ли руководителю юридической фирмы вообще быть членом какой­то партии? Всё­таки, как ни говорите, это может наложить какие­то ограничения, привести к каким­то компромиссам, которые юрист в чистом виде не допустил бы.

– Не могу сказать, что это приведет к каким­то компромиссам. В суде судье абсолютно без разницы, член какой ты партии, хоть «Яблоко», хоть «Единая Россия», хоть коммунист.

– Ну мы с Вами сейчас договоримся до того, что у нас вообще все суды независимые.

– Как у нас написано в основном законе – да, они у нас независимые.

– Мне импонирует, что Вы победили на выборах в Смоленской городской Совет всё­таки в одномандатном округе, не по партийным спискам.

– Да, в одномандатном.

– Что побудило Вас пойти на эти выборы?

– Ситуация была достаточно простая. Как уже говорил, я часто оказываю благотворительную помощь, даю бесплатные консультации, принимая людей. Приходят, как правило, люди либо уже достаточно почтенного возраста, либо те, кто не может себе позволить платную юридическую помощь. В основном это вопросы по ЖКХ, субсидии, льготы. Разбирался, консультировал, помогал и в определенный момент услышал от клиентов: а почему бы Вам не стать депутатом? Вы бы имели еще больше возможностей помогать нам. Я задумался: почему бы и нет? Стал оценивать, какой у нас в регионе расклад политических сил. ЛДПР? Это партия у нас в Смоленске представлена, но на федеральном уровне это партия одного человека. Есть Владимир Вольфович и всё. Владимир Вольфович, кстати, тоже юрист, что мне импонирует, но человек уже немножко изживает себя, а каких­то новых лиц я не вижу в этой партии. Это мне не очень нравится. Владимир Вольфович не может ведь всё время эту партию возглавлять, поэтому при выборе, с какой партией работать, ЛДПР отпала. Коммунисты… Я хоть и не родился в Советском Союзе и от коммунистической идеи достаточно далек, но люблю изучать историю, и, пообщавшись сейчас с коммунистами, понимаю, что это не те коммунисты, которые были в СССР. Это совсем не те коммунисты. Я считаю, что этой партии нужна существенная модернизация, может быть, тогда какие­то успехи у нее и будут. А другие партии как­то не особо представлены. Остается партия «Единая Россия».

– То есть при ее поддержке Вы шли на эти выборы?

– Да. При ее поддержке. Мне импонировало очень сильно, что проводится предварительное голосование, праймериз. Мне, как человеку на тот момент неопытному в выборах, было важно сначала в предварительном голосовании поучаствовать и понять, смогу ли я выиграть выборы основные, которые проходят в сентябре. Выиграл предварительные. Набрал очень много голосов – порядка 500–600. У оппонента на втором месте – около 100. Уже понятно стало, что надо выдвигаться.

– А что привлекло в Вас избирателей, Вы анализировали? Молодость, профессия…

– Прежде всего то, что фамилия уже была на слуху, здесь же офис, то есть это улицы Николаева, Кирова. Мой округ делится на две части: более старая центральная – это Кирова, Николаева, Гагарина и более новая – Оршанская, Пригородная, Ново­Киевская, там, конечно, известность была чуть меньше, чем в центральной части. То есть определенная известность – это раз. Второе – это взаимодействие с избирателями, так как я провел очень много встреч, начиная со встреч во дворах и заканчивая поквартирным обходом, общался индивидуально. А это довольно трудозатратно, эмоционально тяжело. Когда тебя выдвигает партия «Единая Россия», ты не только позитивное слышишь от избирателей.

– Да уж.

– Тем не менее, приятного тоже услышал очень много, понял, что «Единая Россия» выглядит достаточно неплохо на уровне региона, поколению более почтенного возраста она очень импонирует, в чем я убедился. Раньше, например, я этого не знал.

– Хорошо. Итак, Вы избраны, пришли работать в горсовет депутатом. Уже прошло достаточно много сессий. Ожидания как­то оправдались или больше разочарований?

– Ожидания оправдываются, не на сто процентов, но оправдываются. На определенные вещи мы можем влиять, где­то хотелось бы больше свободы. Но опять же, есть местная политика, есть федеральная политика.

– И есть партийная дисциплина, которая, в общем­то, и тормозит?

– Да не сказать, что партийная дисциплина тормозит. Что хорошо у «Единой России» – это фракционные собрания. Мы достаточно свободно проговариваем то, что мы хотим, и то, что не хотим. Переубедить нас, если мы не хотим, достаточно сложно. Тем более депутатов­одномандатников. То есть это большой плюс, когда одномандатник – это доверие избирателей.

– На фракционной встрече депутат высказывает свое мнение и говорит, что не согласен. Но на сессии все всё равно обязаны проголосовать «за»?

– Как проходит процедура? Сначала мы собираемся в комиссии. Комиссии у нас различные. Я сам возглавляю комиссию по законности. Она рассматривает обширный ряд вопросов и самые существенные – это вопросы о распоряжении муниципальным имуществом. Это всё решается в нашей комиссии: сдать в аренду, в безвозмездное пользование либо общественным организациям, либо медицинским организациям. То есть мы прорабатываем вопрос в комиссии. В комиссиях мы достаточно долго заседаем, на сессиях меньше, то есть вся работа идет в комиссиях. Потом перед сессией, за определенный промежуток времени, у нас проводится собрание фракций. Там непосредственно высказывает свое мнение председатель комиссии, то, к чему пришла комиссия, поясняет, что комиссия пришла к тому­то и тому­то. Мы же профильная комиссия, нам лучше знать, если остальные не ходили и этим вопросом не интересовались.

– А вам говорят – ну мало ли, что вы там решили…

– Нет, такого, как правило, нет. То, что решила комиссия, и принимается на сессии. Но нам не говорят, что вот вы обязаны так проголосовать.

– Есть мнение, которое сводится к одному – нынешний Смоленский горсовет – это безгласный придаток к администрации города. И конечно же, ни о какой самостоятельности речь не идет, как скажет исполнительная власть, так и будет.

– Озвученное Вами мнение бытует очень давно, так говорили и о предыдущих составах горсовета. Это мнение ошибочное. Горсовет влияет на определенные вещи, высказывает свое мнение. Очень много вопросов мы задаем мэру Андрею Александровичу, много вопросов задаем и области. Мы далеко не всегда согласны, очень часто нас могут вызвать на разговор. И опять же, разговоры эти конструктивные, и какого­либо приказа не бывает, то есть нас должны убедить, чтобы мы поняли, что да, это нормально, так действовать. Если это не нормально, мы это делать не будем. В рамках полномочий… Если бы у нас полномочий было больше и полномочия горсовета были бы расширены, то это уже другой вопрос, мы бы смогли более активно свою работу показать.

– Если бы за Вами было это решение – председатель горсовета и заместитель работают на освобожденной основе или не освобожденной, как сейчас, Вы бы какое решение приняли?

– А это решение наша комиссия как раз и рассматривала, потому что это профильные вопросы комиссии по законности, регламенту, этике… Я считаю, что председатель может работать в горсовете и без зарплаты, и работа Виктории Николаевны от этого нисколько не ухудшилась. Тут опять же мнение такое биполярное. Я встречаю определенный пул оппозиционеров, которые у нас есть в социальных сетях, он один и тот же всегда. Так вот если депутаты будут получать зарплату, больше всех они же будут возмущены: зачем этим бездельникам платить зарплату, давайте ее сокращать, давайте горсовет расформируем. Опять же зарплату мы не получаем, и снова больше всех возмущаются они: как можно работать без зарплаты, это не профессионально. Это один и тот же пул людей, которые всегда всем не довольны.

– Вы сказали, что комиссия по законности принимала решение, но мы же помним, что это была инициатива Сергея Ивановича Неверова, которую игнорировать вряд ли бы получилось?

– Да, инициатива была, и игнорировать мнение руководителя фракции в Госдуме достаточно сложно, тем более депутата Госдумы от Смоленской области, но вопрос прорабатывался, немалое число людей высказывали противоположную точку зрения, так как им было не понятно, зачем это надо, надо ли это, особенно вновь прибывшим депутатам, которые первый созыв избираются. Но по итогу приняли такое решение, голосовало большинство, от этого никуда не уйдешь.

– Мне импонирует, что в нынешнем горсовете достаточно много молодых людей, таких как Вы. А как далеко распространяются Ваши политические амбиции?

– Пока я считаю, нужно набрать определенный опыт работы в Смоленском городском Совете. Не могу сказать, что есть амбиции идти куда­то дальше, потому что я очень сильно люблю Смоленск, по большей части это Ленинский район, я сам проживаю в Ленинском районе и предприятие мое в Ленинском районе. То есть на сегодня больше всего меня заботит Ленинский район.

– Вы правильно сказали, что должно пройти какое­то время, и я желаю, чтобы оно прошло не бесполезно для Вас, и желаю всяческих успехов.

– Спасибо большое.

P.S. Видеоверсию беседы смотрите на сайте газеты «Смоленские новости» в разделе «Видео».