Вячеслав Петруленков: «Наши министры работают по принципу у­-2»

Гостем очередного выпуска авторской программы Сергея Новикова «Диалоги» (телеканалы «ОТР» и «Регион­67») стал кандидат педагогических наук, заслуженный учитель Российской Федерации Вячеслав Петруленков. Предлагаем вашему вниманию газетный вариант этой беседы.

– Здравствуйте, Вячеслав Михайлович.

– Здравствуйте.

– Я Вас приветствую в программе «Диалоги». Очень рад Вас видеть. Должен сказать, что мало Вы изменились после нашей последней встречи. А встречались мы с Вами, шутки шутками, 24 года назад. Вы тогда были ректором Института усовершенствования учителей, который сегодня называется Институт развития образования. А поводом для встречи стала информация о том, что Вы подготовили книгу, в которой аж 659 новелл о педагогах – Героях Советского Союза, Героях Социалистического труда, народных учителях, заслуженных учителях. Конечно, мы об этой книге обязательно поговорим, но давайте немножко я познакомлю телезрителей с Вами. Итак, Вы родились в самом начале 1947 года в деревне Пивовка Починковского района. Жива, кстати, эта деревня?

– К счастью, жива, но она уже практически соединилась с Прудками, небольшая деревня.

– А кто были родители?

– Отец – военнослужащий. Мама была и учителем начальных классов, и работала в колхозе, служащей была.

– Я уже говорил в нескольких программах о том, что мы как­то очень редко вспоминаем послевоенный период, 50­е годы. А ведь это был тяжелейший период нашей истории. И это было Ваше детство. Что, Вячеслав Михайлович, вспоминается, когда думаете о своем детстве послевоенном?

– Детство было интересное. Мы жили очень активной детской жизнью. Зимой катались на санках, на лыжах, летом купались, причем летом очень многие дети, начиная практически с четвертого­пятого класса, работали в колхозе. Помогали убирать сено, таскали копны. Очень здорово. Получали трудодни. Жизнь была тяжелая, конечно, хотя тогда мы этого не понимали и не знали. Мы считали, что так и должно быть. Это с нынешних позиций мы уже оцениваем, что действительно, тяжело было, очень тяжело. Вспоминается, прошел слух у нас по деревням, что должен приехать Никита Хрущев, и в магазины выбросили дефицит – селедку, какую­то колбасу и сказали, что пока не уедет Никита Сергеевич, ничего продаваться не будет. И мы ждали, когда он наконец­то приедет, а он не приехал.

– Но он же приезжал, вручал орден Ленина Смоленской области.

– Правильно, но к нам в колхоз не приезжал.

– А так в магазинах было шаром покати.

– Да. Всё это так.

– Кто сказал: «Слава, надо идти в педагоги»?

– У меня было два варианта – или пединститут, или военное училище. Я выбрал пединститут, потому что туда поступала моя будущая жена.

– Вот кто «виноват»­то во всём!

– Возможно (смеется).

– Я не знаю, что потеряла Советская Армия, но то, что советское образование получило настоящего профессионала в результате, это, конечно, бесспорно. Я скажу нашим телезрителям, что общий педагогический стаж Вячеслава Михайловича Петруленкова больше 50 лет.

– Да, 51 год.

– Вы работали в сельской школе.

– Восемь лет. По направлению с женой в Игоревской средней школе.

– Потом в ПТУ. Но я хочу выделить один период Вашей профессиональной деятельности – это когда Вы возглавили Департамент образования. Это 1991 год. А кто Вас назначал? Валерий Петрович Фатеев?

– Да, Фатеев.

– Первый наш губернатор. Спустя столько лет как Вы всё­таки оцениваете его как личность и его работу в Смоленской области на этом посту?

– Более конфликтного руководителя и человека я не встречал. И если бы в его команде не работал Борис Михайлович Рева, я думаю, администрации надо было ставить двойку. Самую настоящую двойку. Борис Михайлович был не только строитель, но и прекрасный знаток человеческих душ, и прекрасный экономист и руководитель.

– Я неслучайно заговорил об этом периоде, потому что нынешним руководителям образования и в страшном сне не приснятся те проблемы, которые пришлось Вам решать, а Вы возглавляли департамент семь лет, с 1991 по 1998 год – те самые 90­е…

Газета «Смоленские новости» 10 марта 1992 года. Вы даете интервью. «Мы теперь вынуждены всё время думать, где и как заработать деньги или получить спонсорские средства. Да, это не свойственно органам образования, но такова ситуация». И дальше Вы рассказываете, что департамент создал три товарищества с ограниченной ответственностью по производству лесотехнических материалов, чтобы строить дома сельским учителям, потому что это обходилось в четыре раза дешевле, чем если бы строили предприятия. Вы создали и товарищество по обслуживанию школьной компьютерной техники, открыли магазин в здании департамента. Интересное было время…

– Особо отмечу, что департамент предложил, а администрация и областная Дума пошли навстречу, и был введен дополнительный однопроцентный налог на развитие образования, чтобы помогать сельским школам и в ремонте, и даже в строительстве. Руссковская средняя школа была так построена, Блиннокучская и ряд других школ. А время да, было тяжелейшее. Тяжелейшее оно было еще и потому, что не было надлежащих положений о современной школе и не было соответствующих российских законов об образовании. У нас ответственность за заработную плату педагогов несли муниципалитеты. Не областной бюджет, а муниципалитеты.

– У которых у самих­то ничего не было…

– Да, и если Смоленск выплачивал заработную плату учителям с задержкой в один месяц, то в Шумячском районе, Хиславичском, Угранском по 5­6 месяцев была задержка. И выходишь к учителям – вот, кажется, дай по автомату каждому, и всё будет в тебе. Настолько люди были напряжены, озлоблены, и в то же время, как это ни парадоксально, творческий потенциал учителей раскрылся именно в эти годы. Почему? Потому что сразу же министерство сняло запрет на экспериментальную работу в образовательных учреждениях. И учителя начали творческие поиски. У нас было большое количество старших учителей, учителей­методистов. Причем тогда по положению эти звания учителя получали, как говорится, на всю оставшуюся жизнь. Не так как сейчас – аттестация на пять лет. Парадоксальная ситуация. У нас учитель, заслуженный учитель, народный учитель через пять лет должен проходить испытания и подтверждать свою квалификацию. Ну лишите тогда звания и потом уже устраивайте экзамены.

– Я представляю, сколько нервов Вам потрепали еще и забастовки. Ведь были забастовки учителей и в Десногорске, и в Смоленске. Вы всегда выступали против такого метода решения проблем.

– Выступай – не выступай, а учителя были правы. И мы старались решать как­то те вопросы, которые возможно было решить у нас в области, решали с профсоюзами. У нас с ними был хороший контакт. Председателем обкома профсоюза был Юрий Константинович Сынкин в то время. Мы с ним были в очень хороших отношениях, и некоторые вещи, те же забастовки – сейчас уже можно сказать, – инициировал именно Департамент образования, потому что выступи мы с этим требованием открыто, то начальника департамента в тот же день не будет…

– А профсоюзам можно.

– А профсоюзам можно было так решать вопрос. И мы совместно решали. В бюджете средств не было. Не хватало даже на сирот, на одежду, обувь и прочее. И приходилось ходить по предприятиям, искать спонсоров, меценатов. И надо отдать должное – несмотря на сложную экономическую ситуацию, люди относились нормально к нашим просьбам и помогали детям. И мы одевали, обували детей, делали ремонты школ, сельских школ, покупали оборудование, которое можно было покупать.

– Еще была уже тогда проблема – положение учителя. И вот что газете «Смоленские новости» Вы говорили в 1997 году: «Сегодня учитель пускается во все тяжкие, чтобы как­то содержать семью, идет в репетиторы, занимается торговлей, пропадает на собственном земельном участке. Нищий, полуголодный учитель – это же прямая угроза будущему интеллектуальному потенциалу России». Вячеслав Михайлович, прошло 26 лет, но такое ощущение, что мало что изменилось…

– Я и хотел сказать, что изменилось очень мало. Высшие правительственные чины любят сравнивать среднюю заработную плату. А что бы им сравнить ставку учителя, окончившего высшее учебное заведение, с минимальным размером оплаты труда? Ставка учителя с высшим образованием ниже, чем минимальный размер оплаты труда. И учитель вынужден иметь полторы­две нагрузки и еще дополнительно заниматься репетиторством. Встает вопрос: а качество образования при этом каково? Не страдает ли? Я скажу откровенно: страдает и очень сильно страдает. Конечно, у нас немало прекрасных, замечательных учителей, и если бы они получали за свою ставку соответствующую заработную плату, то качество работы было бы намного выше, намного лучше.

– Приведу цитату одного из смоленских учителей, не буду, конечно, называть фамилию, по нынешним временам это опасно. Этот учитель говорит: «80 процентов учителей в школе – это пенсионеры. Если мы уволимся, то школы нужно закрывать, работать в них будет некому. Чтобы выжить, учителя вынуждены брать большие нагрузки, а это сказывается на качестве уроков. У меня сейчас 32 часа. Вынуждена соглашаться, так как некому вести уроки. Сейчас отношение к учителю в нашей стране негативное, нас перевели в статус прислуги». Что делать?

– Я не вижу другого выхода, кроме повышения заработной платы. Качественный состав учительства у нас в последние годы ухудшается. Я должен откровенно сказать, что в советское время и в первые постсоветские годы качество работы учителя было гораздо выше. Сейчас у нас учителя, особенно молодые учителя, вынуждены искать пути повышения заработной платы, и, к большому сожалению, очень много учителей уезжают на заработки в Москву. Неплохие учителя, я бы даже сказал, хорошие учителя, уезжают. Там же они становятся лучшими учителями, на которых местные директора готовы молиться. Они не такие меркантильные, как учителя­москвичи. Они еще ведут внеклассную работу, зачастую бесплатно. А сельские учителя? Они ведь очень много работают дополнительно с детьми, хотя работать им намного сложнее. Ведь учитель в сельской школе вынужден вести три­четыре, а то и пять предметов, чтобы получить соответствующую нагрузку. А специалист он по одному­двум предметам.

– Возмущает, что почему­то на той же самой ставке, за те же самые часы московский учитель получает в разы больше, чем смоленский или костромской. Такое впечатление, что в Министерстве образования вообще никто никогда не работал в школе, потому что ведь принимаются невероятно абсурдные решения. Приведу пример. Недавно был проведен опрос, буквально накануне этого учебного года. Опросили 1300 респондентов. 71 процент учителей не хочет возвращаться на свою работу после летних каникул. И не зарплата, как оказалось, самая главная причина, а подготовка огромного количества отчетов. Тем более каждый год что­то добавляется. «Разговоры о важном» придумали, плюс начальная военная подготовка, плюс по четвергам собираются проводить классный час по профориентации. И всё это, как пишут учителя, обязательно потребует каких­то отчетов.

– Вы затронули очень больную для меня тему – о компетентности министерства, его сотрудников и в первую очередь министров. За мои семь лет работы в Департаменте образования области сменилось пять министров, и всё это время вплоть до нынешнего года образованию не везло на министров. Министры назначались из когорты ректоров высших учебных заведений, не управленцев областных, которые знают область, знают систему образования… Я помню, в 1996 году министром был назначен Кинелев. Он проработал министром всего восемь месяцев. И на первом совещании руководителей региональных органов управления образования он сказал: «Школу я знаю хорошо, я ее с золотой медалью окончил». Вот на этом его познания и закончились. Он потом сам сбежал, стал директором школы при ЮНЕСКО. Наши министры работают по принципу «У­2» – угадать и угодить. Всё! А ведь нужен специалист, который бы знал всю подноготную, знал ситуацию, дал несколько вариантов решения той или иной проблемы, а ты уже как руководитель, обладающий широтой знаний всей территории, уже сам принимаешь решение – взять эти предложения или всё­таки каким­то образом их видоизменить, принять другое решение.

– А что же наш Владимир Владимирович?

– Я думаю, что Владимиру Владимировичу чаще всего не до этого. Он больше надеется на то, что ему дадут специалисты снизу, а специалисты зачастую вешают…

– …лапшу…

– Я не сказал этого слова, но Вы прочитали мои мысли. То есть вот такая ситуация. У меня собственный опыт на этот счет есть. Когда я уходил в 1998 году с должности, губернатором был Прохоров.

– Александр Дмитриевич.

– Да. Я пришел к нему. Сидит Александр Дмитриевич, голову опустил, говорит: «Вячеслав Михайлович, я хочу, чтобы на этой должности работал человек не научного склада ума, а такой, которому бы я сказал, а он сделал». Ну что можно было ответить? И я стал ректором Института усовершенствования учителей.

– Да, и Вы работали там 13 лет. Конечно, это огромный этап Вашей жизни, я не могу из­за недостатка времени на этом останавливаться. Я хочу вернуться всё­таки к истокам, потому что Вы настоящий профессионал и знаток сельской школы. Вы автор  фундаментального труда, который называется «Сельская школа Смоленщины. Становление и развитие». Вы и сами работали в сельской школе и, конечно, Вы объездили огромное количество этих учебных заведений, когда работали в руководстве образованием. «Оптимизация» – это, если называть вещи своими именами, не что иное как ликвидация сельских школ. Понятно, что иногда на это есть абсолютно объективные причины. Но, Вячеслав Михайлович, всё­таки какой критерий здесь вообще?

– К большому сожалению, наше министерство не учитывает имеющегося опыта регионов, да и мирового опыта работы с сельскими детьми, с сельскими школами.

– Я Вас перебью: у меня такая есть цифра, что с 2010 по 2020 год в России закрыто 30 тысяч сельских школ.

– В моей книге Вы все эти цифры найдете, и по области динамику, и по регионам. Дело в том, что действительно министерство дало команду по регионам разработать, как теперь принято называть, «дорожные карты» по реструктуризации образовательных учреждений, показать их оптимальность, нужны они или нет. И предлагалось возить детей за 30–35 километров. Хорошо возить, если это, скажем, степные районы, где хорошие дороги. А в Нечерноземье и дорог­то нет, как возить?! Когда у нас дети находились в дороге по два – два с лишним часа туда и обратно, и ребенок уставший должен еще уроки делать, а потом опять трястись в автобусе. И учителя должны возить этих детей. Конечно, сложности очень большие. А ведь есть опыт скандинавских стран, где сельские школы сохранялись и сохраняются, даже если там 10 учеников, да и в Соединенных Штатах фермерские автобусы возят сельских детей в школы, и сельские школы сохраняются. Министерство не дорабатывает и в рамках создания учебно­методических комплектов для таких детей. Мы говорим сейчас – переход на цифру, переход на цифровое обучение. А что подготовлено со стороны министерства к тому, чтобы перевести школы на это цифровое обучение? А вооружены ли учителя учебно­методическими комплектами электронными, которые были бы своего рода тьюторами, как сейчас принято говорить, перед ребенком, когда учитель помог бы ребенку сориентироваться в этом информационном потоке, дать ему эту информацию? Там, где учителя грамотные в этом плане, там всё получается хорошо. У нас есть большое количество примеров, когда сельские дети получают золотые медали, становятся победителями областных и даже российских конкурсов, где учитель является таким организатором самообразования ребенка. Часто слышишь: школы надо закрыть, они не рентабельны… Да какая же школа может быть рентабельна? О какой рентабельности для школы можно вообще говорить? Надо же понимать: школа – это будущее, будущее территории, будущее страны. Это та же самая малая Родина. Вот Вы затронули классные часы по патриотизму. В наше время никаких классных часов по патриотизму не было. Была работа – ежедневная, предметная, внеклассная работа. Мы очень много работали с ветеранами войны, труда, учителями. Посмотрите, как прекрасно вспоминают о своих учителях выпускники 50–60­х годов. А сейчас вспоминают? Мало кого.

– Вячеслав Михайлович, буквально несколько слов о книге, которую Вы подготовили. Я так понимаю, что всё­таки в печатном виде вряд ли мы ее увидим, вот эти 659 новелл о смоленских учителях – я подчеркиваю, смоленских – героях, народных и заслуженных учителях.

– Идея создания книги давно витала у меня в мыслях, и ряд педагогов и руководителей муниципальных органов образования, зная меня, всё время говорили о том, что надо такую книгу создавать. Когда я взялся, то не ожидал, что у нас будет такое большое количество учителей, отмеченных этими высокими наградами. Ведь само звание «Заслуженный учитель», «Заслуженный мастер производственного обучения» появилось в сороковом году, еще до войны. Но о тех награждениях мы мало что знаем, и в школах о них материалов практически не сохранилось. У нас единицы школ, где есть хорошие школьные музеи, где эта информация собирается, куда может прийти, скажем, отец со своим сыном или дед с внуком и показать – смотри, а это я, а это мы делали, это мы создавали. Вот где патриотизм формируется, вот он где воспитывается. А у нас есть школы, где известно, что много было за всю их историю заслуженных учителей. «А вы знаете, мы архивы потеряли. Вот мы к следующему сборнику подготовим». 83 года не было подобного сборника, а они к следующему подготовят…

– Это грандиозная работа, конечно. Вячеслав Михайлович, а Вы пробовали каким­то образом договариваться с властью насчет издания?

– Презентацию моей книги провели еще в День учителя в прошлом году. В «Губернском» через экран показывали. И Институт развития и образования писал письмо в администрацию с просьбой заложить деньги на публикацию этой книги, но администрация Островского к этому пассивно отнеслась, будем так говорить. Сейчас я эту книгу закончил. Книга получилась очень большая, объемная. Ведь в этой книге не только фамилия, имя, отчество, где работал педагог на момент награждения и дата указа Верховного Совета РСФСР или указа Президента нынешнего о присвоении звания, но многим посвящены одна­две, а некоторым даже три­четыре страницы. И получилась книга в 700 страниц с цветными фотографиями. Мне сделала калькуляцию областная библиотека имени Твардовского. Калькуляция получилась страшная, то есть чтобы напечатать 100 экземпляров этой книги, надо заплатить миллион двести пятьдесят тысяч.

– Вячеслав Михайлович, ну для областного бюджета, прямо скажем, не гигантская сумма.

– Я тоже так считаю и в своем обращении к исполняющему обязанности губернатора на тот момент писал о том, что такую книгу разослать хотя бы в районные библиотеки, в районные отделы образования, в педагогические образовательные учреждения – университет, педколледж и прочее. Хотя бы. И написал исполняющему обязанности. Я надеялся, что всё­таки канцелярия, чиновники доведут до него мое обращение, но первое мое обращение пролежало сорок дней в администрации. По истечении сорока дней я написал второе обращение. Мне сразу же ответили, что первое обращение я неправильно оформил. Надо было на другой адрес оформить, то есть этого они не могли мне своевременно сказать.

– Я так понимаю, до Василия Николаевича Ваше послание не дошло.

– Нет! Мне сразу же написали, что мое обращение послано в Департамент культуры. Ну а что ждать от департамента в настоящий момент? Конечно, у них нет денег. Не заложены деньги на эту публикацию. Они так и ответили. Сейчас я получил подобный ответ из Департамента образования: денег на публикацию нет, но департамент готов мою книгу в электронном виде разослать по школам. Простите, а зачем мне тогда услуги департамента, я и сам могу электронный адрес набрать.

– Пусть уж хоть это сделают для начала.

– Вот Вы напомнили о ситуации 90­х годов, когда нам приходилось ходить с протянутой рукой, но люди понимали важность этого мероприятия. И скажите, пожалуйста, почему бы Департаменту образования не пойти к нашим промышленникам, предприятиям? Не физическое лицо в виде меня, а официальное юридическое лицо. Конечно, их бы послушались больше. И если они заинтересованы – а они мне пишут, что они очень заинтересованы в том, чтобы формировать на материалах этой книги и патриотическое отношение, и воспитывать подрастающее поколение, – то надо это сделать. Но такого предложения от них не последовало.

– Давайте всё­таки надеяться.

– Будем надеяться.

– Надежда умирает последней в конце концов.

– Я всё­таки думаю, что к Дню учителя в электронном виде я ее опубликую.

– Спасибо Вам большое. Здоровья Вам, Вячеслав Михайлович, и успехов во всех делах.

– Спасибо большое.

P.S. Видеоверсию беседы смотрите на сайте газеты «Смоленские новости» в разделе «Видео».

из досье «CН»

Петруленков Вячеслав Михайлович родился 2 января1947 года в деревне Пивовка Починковского района. Кандидат педагогических наук, доцент, заслуженный учитель РФ.

• 1971 – окончил естественно­географический факультет СГПИ;
• 1971–1978 – замдиректора Игоревской средней школы Холм­Жирковского района;
• 1978–1982 – замдиректора СПТУ № 4 города Демидов;
• 1982–1986 – зав. РОНО города Демидов;
• 1986–1991 – зам. заведующего ОБЛОНО;
• 1991–1998 – руководитель областного Департамента по образованию;
• 1993–1998 – председатель ассоциации руководителей региональных органов управления образования центральной России, «Образование Центра России»;
• 1995–1998 – член Совета руководителей органов управления образованием субъектов Российской Федерации Минобразования России;
• 1996–2006 – член общественного Совета по учебникам издательства «Просвещение»;
• 1998–2011 – ректор Смоленского ИУУ, СОИРО;
• 1998–2022 – руководитель лаборатории «Сельская школа» СОИРО; один из основных разработчиков проектов правительственного постановления и концепции «О реструктуризации общеобразовательных учреждений, расположенных в сельской местности» от 17 декабря 2001 года № 871;
• 1998 – по настоящее время член президиума обкома профсоюза работников образования и высшей школы;
• с 1999 года – эксперт Комплексной Информационно­Аналитической Системы (КИАС) Министерства образования России;
• член координационного Совета при Министерстве образования и науке РФ по проведению эксперимента в сельских школах России;
• 2000–2005 – эксперт Министерства образования России по вопросам сельской школы;
• 2000–2006 – член редколлегии федерального журнала «Справочник директора сельской школы»;
• 2001–2008 – член редакционного Совета издательства «Владос» по вопросам сельской школы;
• 2017 – по настоящее время – эксперт «Энциклопедии сельских школ России».