«Театр во мне всегда»

22 января отметила юбилейный день рождения заслуженная артистка России Людмила Лисюкова.

Актриса блистательно сыграла много запоминающихся ролей на сцене Смоленского государственного академического драматического театра имени А.С. Грибоедова, в том числе и пленительную Белоснежку в сказке для детей и взрослых. Роль удивительно точно совпала с психологической природой актрисы, которая была и остается нежной и трепетной, романтичной и загадочной, словно пришедшей из сказки. Просто Белоснежка повзрослела.

Сегодня Людмила Лисюкова – гость «СН».

– Дорогая Людмила Степановна, прежде всего позвольте поздравить Вас с юбилеем и в очередной раз признаться Вам в любви. Вы не только замечательная актриса, но и глубоко почитаемый автор интересных публикаций в нашей газете, с которой давно и плодотворно сотрудничаете. Но начать разговор хотелось бы с вопроса, может быть, не совсем юбилейного. Когда Вы на пике актерской карьеры покинули сцену, ушли из театра, где довольно успешно складывалась Ваша сценическая судьба, для меня это стало личной трагедией, в первую очередь потому, что Ваш семейный и творческий дуэт с Николаем Сергеевичем Коншиным был украшением и театра, и города. Сколько лет Вы отдали служению смоленской сцене?

– Мы приехали в Смоленск сорок лет назад, 21 декабря 1981 года. Из тридцати пяти лет моей творческой деятельности на профессиональной сцене тридцать лет – это Смоленский драматический театр, в котором я сложилась как актриса и как человек. Ну а то, что я покинула театр, не значит, что я ушла из профессии. Эти десять лет я находилась в состоянии свободного полета. По воле Божьей гастролировала в таких городах и странах, где, служа в театре, побывать вряд ли бы смогла, поскольку существуют определенные обязательства перед театром, связанные с репетициями и спектаклями. А потом, знаете, покинуть театр или какое­то иное место работы – не самое страшное в жизни. То, что наработано, остается в тебе. Сыгранные роли многому меня научили, сформировали как человека. Помните, у Достоевского: «Главная мечта – хочу быть Человеком». Театр, прежде всего, – школа жизни, тем более если репертуар сформирован правильно, добротно, с пользой для актера и зрителя.

– Когда Вы решили, что непременно станете актрисой?

– В 1957 году, когда мне было пять лет, напротив нашего дома в городе Куйбышеве, как тогда называлась Самара, стали возводить странную башню. Это строился телецентр. А потом по телевизору с маленьким экраном и линзой, наполненной глицерином, я увидела изображение, на котором двигались люди. Всё было черно­белым, каким­то размытым, но фантазия выручала. Я поняла, что хочу быть там, с ними. Это стало моей мечтой. Сейчас я понимаю, что тогда мне отчаянно захотелось через какой­то образ, а может быть, роль, высказать то, что было на душе. Тем временем Самарское телевидение стало работать в полную силу, и был объявлен конкурс для детей с последующим участием их в передачах. Конкурс был огромным, но я прошла. Это было в мае, занятия в школе юных дикторов начинались в сентябре. За лето я об этом благополучно забыла. Правда, потом, когда я уже училась в девятом классе, вновь был объявлен конкурс, который я успешно выдержала и стала ведущей программы «Пионерия». Причем не только вела передачи, но и была корреспондентом. Вместе с тележурналистом выезжала в командировки и делала репортажи. Например, в Тольятти, откуда пришло письмо от мамы мальчика, который из­за болезни ног не выходил из дома, а потому не имел друзей. Когда передача прошла в эфире, в жизни мальчика всё изменилось. Благодаря моему репортажу у него появилось множество друзей. К выпускному классу я твердо знала, что непременно буду поступать в театральный, поскольку все дикторы и ведущие на нашем телевидении обязательно имели театральное образование.

– А почему выбор пал на Ярославское театральное училище?

– Это случилось не сразу. Конечно, все мы хотели учиться в Москве. Я не была исключением и подала документы в Школу­студию МХАТ, но на консультациях поняла, что у меня совершенно нет репертуара. Всё, что я подготовила, не то. Я не готова. Вернулась домой и поступила в местный институт искусств. А через год поехала в Ярославль, поскольку и к дому поближе, и с Волгой, которую безумно люблю, расставаться не хотелось. Благополучно окончив училище, ныне Академию театральных искусств, по распределению я попала в тульский театр, где встретила свою судьбу – выпускника Школы­студии МХАТ Николая Коншина.

– Принято считать, что актер – профессия зависимая, многое в его жизни складывается по воле режиссера. У Вас были «свои» режиссеры?

– Да. И в первую очередь это Виктор Александрович Мамин – режиссер Смоленского драматического театра, человек талантливый, интеллигентный, с хорошим вкусом и безошибочным чутьем на драматургию. У нас с ним было полное взаимопонимание. Смотрите, какие пьесы он брал к постановке: «Осенняя соната» И. Бергмана, «Стеклянный зверинец» Т. Уильямса, «Кукольный дом» Г. Ибсена, «Маленькая девочка» Н. Берберовой. Перечисленное – лишь небольшая часть спектаклей, поставленных им в Смоленске. Мне посчастливилось исполнять в них главные роли. И я очень горжусь тем, что Виктор Александрович Мамин называл нас с Коншиным «своим талисманом». Прекрасно работалось мне и с главным режиссером театра Виктором Леонидовичем Прокоповым. Причем до такой степени, что он предложил мне стать куратором актерского курса Смоленского государственного института искусств и преподавать актерское мастерство. Со студентами работал и сам Прокопов, и очередной режиссер театра Станислав Назиров, который впоследствии вернулся домой в Москву и стал известным режиссером­постановщиком многих телесериалов. Но самое главное – профессорами­консультантами курса были народные артисты СССР Людмила Ивановна Касаткина и Сергей Николаевич Колосов. Для нас это было великим счастьем. Они приезжали каждый месяц на три дня и занимались со студентами по 10–12 часов. Наш дипломный спектакль – «Завтра была война» – стал явлением в городе. К сожалению, сегодня выпускников того легендарного курса в Смоленске почти не осталось. В драматическом театре работает Настя Кривцова, в Камерном – Полина Силина. Учились на курсе Касаткиной­Колосова и Никита Куманьков, правда, недолго – призвали в армию, и Андрей Шанин, интересно пробующий себя в режиссуре. Знаете, как по­разному подходили Людмила Ивановна и Сергей Николаевич к воспитанию студентов? Предположим, ребята делают этюд. Людмила Ивановна, если ее что­то не устраивало, сразу останавливала показ, а Сергей Николаевич долго объяснял, а потом говорил: «Ну что, голубчик, теперь ты понимаешь, как не надо делать?». Да, это было незабываемое время.

– И всё­таки, Людмила Степановна, всесоюзную и, не побоюсь сказать, международную известность Вам принес моноспектакль «Никто другой не дал бы мне столько счастья», где режиссером выступил Николай Сергеевич Коншин. Скажите, в каких случаях актер, занятый в театре, что называется, «под завязку», обращается к самостоятельной работе?

– В конце 70­х – начале 80­х годов мы работали в замечательном Псковском театре драмы имени А.С. Пушкина, которым руководил Валерий Васильевич Бухарин, а режиссером был Вадим Иосифович Радун. Замечательной особенностью этого театра было то, что в конце каждого сезона артисты знали, в каких спектаклях будут играть и какие роли исполнять в следующем. Предположим, сегодня ты занят в массовке, завтра у тебя – главная роль, потом – роль второго плана. И знаете, там не было интриг, атмосфера была удивительно доброжелательной. Я там сыграла Псковитянку в одноименной драме Л. Мея, Наталью Мстиславскую в «Царе Федоре Иоанновиче» А. Толстого, Раечку в «Братьях и сестрах» Ф. Абрамова. И однажды в конце очередного сезона нас, артистов, собрал главный режиссер Бухарин и сказал примерно следующее: «Ребята, говорю вам честно. В предстоящем сезоне для вас, молодых, работы не будет. Я решил посвятить его «старикам», а то о них как­то позабыли. А вам предлагаю делать самостоятельные работы, а того, кто не прислушается к моим словам, буду считать серостью». Как Вы понимаете, стать серостью не хотелось. В театре был отпуск, мы поехали в Ленинград к Колиной сестре и однажды решили посетить Александро­Невскую Лавру. Пристроились к какой­то экскурсии и вдруг услышали такой текст: «Обратите внимание, мы с вами находимся у могилы великого русского писателя Федора Михайловича Достоевского. Может быть, вы о таком слышали. Его бюст покоится на двух книгах. Это говорит о том, что он был великим писателем, а терновый венец свидетельствует о том, что у него была очень тяжелая жизнь. Пойдемте дальше». И тогда Николай Сергеевич сказал: «Я знаю, что мы будем делать». Мы пришли домой, я открыла наугад томик Достоевского и наткнулась на шутливые стихи, написанные в сотворчестве с Анной Григорьевной:

Я спросил жену про мыло, а она и позабыла.

Какова моя жена? Не разбойница ль она?

И тут Коля решил: «Всё. Будем делать моноспектакль, где героиня – Анна Григорьевна Достоевская». Начали работать. Предварительный результат показали Валерию Васильевичу Бухарину. Он сказал, что в принципе неплохо, но есть смысл сократить текст. А потом предложил показать спектакль московским критикам. В ту пору существовала замечательная традиция: ведущие столичные критики регулярно приезжали в провинцию, отсматривали и оценивали спектакли местных театров. Таким образом, моими первыми зрителями стали известные театроведы во главе с Марианной Строевой и Борисом Любимовым. Это случилось 42 года назад, 19 марта 1980­го. Когда я закончила, все встали, а Марианна Николаевна Строева произнесла удивительную фразу: «Девочка, тебя надо показывать всей России». Тогда я подумала, что это просто «дежурные» слова, которые говорят всем. Уехали и забыли. Кто я такая? Оказалось, ничего подобного. Через какое­то время я получаю приглашение сыграть моноспектакль в ленинградском музее Достоевского и в Литературном музее на Петровке в Москве. Представляете, какое внимание оказывали молодым актерам? А потом я прочла в альманахе «Памятники Отечества» об открытии Мемориального музея Достоевского в Старой Руссе, набралась наглости и написала директору Вере Ивановне Богдановой. Меня пригласили выступить. Так началась долгая жизнь спектакля.

– Людмила Степановна, невольно возникает вопрос. Если всё так удачно складывалось в псковской драме, почему на горизонте возник Смоленск?

– Смоленск случился не сразу. Из Пскова мы уехали в Пермь, где принял театр наш самый первый режиссер, с которым работали в Туле. Но у него там что­то не сложилось, через год он уже «сидел на чемоданах», а мы как раз в это время получили приглашение из смоленского театра. Приняли нас очень хорошо, и на следующий день мы уже были на репетиции мольеровского «Лекаря поневоле». В спектакле было два состава артистов и очень тонкий режиссерский ход – репетиции первого и второго составов проходили в разное время, мы не видели друг друга, а затем показывали, кому что удалось сделать. Это было потрясающе! Мы столько неожиданного открывали друг в друге! Вообще, первый сезон в Смоленском драматическом театре для нас с Николаем Сергеевичем складывался удачно, как, впрочем, и все последующие. Прекрасный режиссер Лев Григорьевич Щеглов «увидел» в Коншине Несчастливцева и ввел его в «Лес» А. Островского, а я репетировала у Юрия Тимофеевича Шилова в драме «Оглянись в любви своей». Спектакль, в котором были заняты прекрасные актеры, в том числе Лариса Сергеевна Ковалева, Ирина Леонидовна Мартемьянова, Владимир Александрович Решетнев, имел сумасшедший успех и очень долго не сходил со сцены. А потом случилась Ваша любимая «Белоснежка» с роскошной Валентиной Ивановной Белоцерковской в роли Злой Королевы, Николаем Сергеевичем Коншиным – Исполнителем королевских желаний и очаровательными гномами. Это была классика! Всё­таки раньше умели ставить сказки

Конечно, за тридцать пять лет работы на театральной сцене сыграно много ролей. Сегодня в моем репертуаре всего одна, но горячо любимая роль в одном, но очень дорогом для меня спектакле «Никто другой не дал бы мне столько счастья» по дневникам и письмам Анны Григорьевны Достоевской. Сыграла я его на разных сценических площадках 1580 раз.

Вот мы начали разговор с вопроса «Как я живу без театра?» Театр живет во мне. Он от меня никуда не ушел. Я постоянно общаюсь с актерами, среди которых много моих бывших учеников. Кроме того, восемнадцать лет отдано Смоленскому государственному университету, где я преподавала предмет под названием «Техника речи на радио и телевидении», что помогало сохранять форму. Когда ко мне обращаются, оказываю посильную творческую помощь студии «Калейдоскоп» и православным театрам. Так что театр во мне есть и всегда будет,

– Бесконечного счастья и вечной удачи Вам, Людмила Степановна! С юбилеем! 

Беседовала Лариса Русова