Никита Городничев: «У нас нет нормальной молодежной политики»

Студент Никита ГОРОДНИЧЕВ из Смоленского государственного университета представил Смоленскую область в финале Всероссийского конкурса «Твой Ход». В 2021 году этот конкурс впервые прошел в России. Он помогает молодежи в самоопределении, раскрытии своего потенциала, построении траектории развития и определении профессиональных предпочтений. Об этом и не только – наша беседа с Никитой Городничевым.

– Никита, как проходил конкурс? И чему он Вас научил?

– Когда я узнал, что победителям конкурса дарят миллион рублей, это стало хорошей мотивацией для участия. Мне удалось пройти в полуфинал, а затем и в финал, то есть я вошел в тысячу лучших участников.

Полуфинал научил меня тому, что не стоит думать, что твои ожидания всегда оправдаются. В полуфинале все понимали, что это шаг к миллиону, и это добавило нездорового азарта. И я в свой 21­й год осознал, что люди могут быть и плохими. Когда я понял, что люди бывают нечестными и неискренними, это стало моей личной трагедией.

Финал проходил в Сочи, и мы состязались на протяжении трех дней. Перед нами стояли мегавызовы – проблемы, которые государство не может решить, и молодежь должна в этом помочь. Мы делились на факультеты, и я был на факультете образования будущего, где мы разрабатывали то, как должен выглядеть университет через несколько лет, то есть каким должен быть вуз, в который студент будет с радостью приходить. Чтобы высшее образование было удобным и качественным.  Наш факультет был вторым по численности, на нем было 210 человек. Еще были факультеты карьеры, устойчивого развития, безопасности и другие направления.

На мой взгляд, оценивание участников было не совсем справедливым. Потому что на нашем факультете нас постоянно «приземляли», говорили, чтобы мы не фантазировали, а победителями в итоге оказались те, чьи проекты как раз таки были оторваны от реальности.

– Если бы Вам всё­таки удалось выиграть миллион, на что бы Вы его потратили?

– Я создал  школу граффити «Создавай». В 2020­2021 годах я учил ребят рисовать, и помог нам в этом выигранный грант. И в 2022 году я планирую продолжать эту деятельность.  А деньги очень пригодились бы для этого моего увлечения.

– Сейчас грант уже реализован. И если подводить итоги, чего удалось достичь в школе граффити «Создавай»?

– Думаю, самое главное – это осознание в умах людей того, что уличная культура имеет право на существование. За 2021 год уличная культура не только в нашей школе и в Смоленске, но и в России в целом шагнула вперед. Я замечаю, как об этом все стали говорить не только онлайн, но и офлайн. Все стали обращать на это внимание. И пусть даже кто­то говорит об уличной культуре с негативной точки зрения, я считаю, хорошо, что начали поднимать эту тему. То, что начали обсуждать уличный рисунок, а не нецензурную надпись, сделанную баллончиком, – это большой прорыв.

Еще благодаря школе граффити нам удалось сформировать сообщество уличных художников. Причем это люди с совершенно разными интересами, и их возраст колеблется от 14 до 35+ лет. И им интересно находиться вместе, предлагать идеи рисунков и воплощать их в реальность.

– Вы интересуетесь урбанистикой. А какие проблемы Смоленска больше всего бросаются Вам в   глаза?

– Проблем много. Но я придерживаюсь мнения, что в Смоленске можно жить. И мне очень не нравится, что отсюда уезжают многие молодые люди. Мне кажется, на это влияет и внешний облик города. Если вернуться к теме граффити, то в Смоленске молодежи часто говорят, что им нельзя рисовать баллончиками. И у них есть два варианта – либо рисовать нелегально, либо уехать в Москву, в Санкт­Петербург или в другие города. И там они будут заниматься уличным искусством, потому что в этих городах их поддерживают.

В Смоленске у молодежи мало возможностей – это большая проблема. Кроме того, город транслирует серость, грусть. Хочется чего­то теплого, светлого, яркого. Потому что когда ты идешь по областному центру и видишь серые фасады, то настроение портится. В Смоленске красивая архитектура только в центре города, но если мы выезжаем из центра, то видим унылую картину. Но эту проблему можно решить. Нужно создавать открытые пространства, которые могли бы стать точками притяжения для горожан. Уже не один год говорят о том, что надо делать функциональные скверы и парки. Чтобы они не просто были красивыми, но в них были бы и качели, лавочки, арт­объекты, тогда там можно будет проводить время.  Хорошим примером стал обновленный сквер на улице Багратиона. Если бы там не было качелей и лавочек, это было бы просто место, мимо которого все проходят.

– А что могут сделать смоляне, чтобы улучшить облик города?

–  Больше включаться в любые процессы, которые происходят в городе. Когда появляются, например, проекты благоустройства Массового поля, хочется, чтобы больше смолян голосовало за эти проекты. Власть дает возможность выбора, но оказывается, что это никому не надо. И обычный смолянин, который не понимает, что должно быть в сквере, может одобрить что­то плохое, потому что он не видел никогда хороших скверов. Но если смоляне сами углубятся в эту тему, почитают книги по урбанистике, многое изменится в их сознании. Даже не обязательно тратить на это много времени, достаточно полистать картинки, чтобы понять, как выглядят хорошие парки и какой функционал они несут. Достаточно съездить в Москву и побывать в центральных парках. Каждый раз когда я езжу в столицу, а потом возвращаюсь в Смоленск, меня удивляет контраст, кажется, что у нас всё не так, как должно быть. Но проходит пара дней, и глаза привыкают к тому, что видят. И сейчас нам не хватает вкуса и «насмотренности».

– Никита, Вы общественный деятель, фотограф, блогер, SMM­щик. А какая деятельность Вам ближе всего в настоящий момент?

– Продвижением в соцсетях я зарабатываю на жизнь.  Но сейчас я вернулся работать в дизайн­пространство «Среда» после годичного перерыва. Потому что понял, что у меня много идей, много чего хочу сделать. Я работаю комьюнити­менеджером, общаюсь со спикерами, аудиторией, и в мою задачу входит организация мероприятий.  Я вижу один вариант того, чтобы город становился лучше и молодежь не уезжала, – в образовании. Чтобы люди могли узнать информацию о различных сферах. Я имею в виду не университетское образование, а актуальные знания, которые люди могут использовать здесь и сейчас. И в том, чтобы проводить такие образовательные мероприятия (лекции, мастер­классы), я вижу свое будущее, по крайней мере, в ближайшие годы.

Мне нравится заниматься общественной деятельностью, говорить о проблемных точках с людьми. Показывать несколько разных точек зрения по какому­либо вопросу и то, что мы имеем в реальности. Обдумывать, можем ли мы изменить то, что мы имеем, и нужно ли это – это, кстати, очень важный вопрос, который обязательно нужно задавать. Потому что город – это большая экосистема, в которой много людей с разными интересами. Я говорю со своей позиции, а 60­летняя пенсионерка может быть совершенно другого мнения. И нужно учитывать интересы и потребности разных слоев населения, потому что любой смолянин имеет право на то, чтобы окружающая среда была для него комфортной. И задача властей – сделать Смоленск комфортным и для людей моего возраста, и для пожилых людей.

И вопросы, которыми я хотел бы заниматься дальше, лежат в общественно­политической плоскости. Я хотел бы уйти в политику.

– Будете баллотироваться в Смоленский городской Совет?

– В областную Думу.

– Чего бы Вам хотелось добиться как политику?

– Во­первых, я вижу, что в Смоленской области большие проблемы с молодежной политикой, и мне хотелось бы добиться изменений. Я долгое время проработал в подведомственном учреждении Главного управления Смоленской области по делам молодежи и гражданско­патриотическому воспитанию, и знаю, о чем говорю. Я вижу, что делают в других регионах (и я не имею в виду Москву и Санкт­Петербург), какие средства они привлекают и, самое главное,  какой посыл они несут.

Я считаю, молодежь уезжает из Смоленска в том числе и потому, что у нас нет нормальной молодежной политики. И у меня есть идея сделать в нашем городе большой молодежный центр, который мог бы объединить бизнес­активистов, молодежь. Хотелось бы, чтобы там были большой коворкинг (специфическая организация труда людей, при которой в одном общем пространстве объединяются люди с разной занятостью для общения и творческого взаимодействия – А.Х.), огромный лекторий, чтобы там можно было проводить образовательные мероприятия. Тогда люди понимали бы, что они нужны в Смоленске и здесь они могут получить что­то важное для себя. Такой молодежный центр мог бы стать спасением, но для его создания потребуются огромные затраты, которые сложно выбить. Многие пробовали донести эту идею до представителей власти, но ничего не вышло – чиновники не понимают, зачем это нужно, и не знают, как надо работать с молодежью.

Во­вторых, я бы занялся развитием уличной культуры. Есть всероссийская общественная организация «Улицы России», еще существует международная премия «Кардо», которая выплачивается на развитие уличных культур. И я понимаю, что в Смоленске нужно пройти огромный путь для того, чтобы взаимодействовать с этими структурами. Есть много разновидностей уличных культур. Одна их них –  скейтбординг. В Смоленске на проспекте Гагарина есть скейт­парк, но хорошо бы оборудовать такие площадки во всех районах города.

Уличная культура имеет право на жизнь, но у нас зачастую ее существование отрицают. Говорят, что никто у нас не рисует баллончиками, но буквы почему­то появляются на домах. И запретами эту проблему не решить, потому что нереально приставить к каждому подростку полицейского. Единственный вариант – возглавить это движение и показать людям, что можно сделать иначе. Для властей это было бы выгодно, потому что это позволит снизить протестную активность, ведь уличная культура – это всегда некий протест. Я очень рад, что у нас не выгоняют с площади Ленина людей, которые катаются на скейтах и BMX­велосипедах. Когда я прохожу мимо и вижу, как они катаются, всегда думаю, как это здорово.

И в­третьих, я бы сделал упор на урбанистику. И как депутат я бы старался выбивать  дополнительные средства на совершенствование городского пространства, благоустройство скверов. Старался бы лоббировать других дизайнеров и архитекторов, чтобы не было такого, что одни и те же люди выполняют все заказы.

– Вы еще занимаетесь волонтерской деятельностью. А в какой сфере в Смоленске больше всего не хватает волонтеров?

– Сейчас много волонтеров­медиков, и их помощь приходится кстати во время пандемии. Наверное, нужны волонтеры, которые помогают организовывать крупные мероприятия, но у Смоленска мало такого опыта.

Если рассматривать волонтерство в Смоленске, мы увидим, что здесь есть много хорошего, но, тем не менее, можно найти другие механизмы, новые подходы. Волонтеры могут проводить новые оригинальные мероприятия, которые будут интересны и полезны людям, в отличие от чопорных патриотических мероприятий, эффект от которых сейчас работает в обратную сторону.

Истинные волонтеры – уникальные люди, это отдельный мир. И это уже стало отдельной субкультурой, которая постепенно внедряется во все сферы нашей жизни. В последние годы я отошел от волонтерства, но слежу за тем, что происходит в этой сфере. И по сравнению с другими сферами молодежной политики в  добровольчестве чуть­чуть «теплее».

– Спасибо за беседу, Никита. Успехов Вам!

Беседовала Александрина ХРАПАКОВА