«Хорошее здравоохранение не рождается на пустом месте»

На совершенствование службы здоровья, выполнение социальной программы здравоохранения выделены огромные деньги. Ждать результата? Верить и надеяться, что завтра достижения мировой медицины станут практикой медицинской помощи, станут доступными всем, кто в них нуждается? Реально? Из области благих пожеланий? Об этом беседа с создателем и руководителем клиники АО «Медицина», академиком РАН Григорием Ройтбергом.

– Григорий Ефимович, АО «Медицина» победила в оригинальном конкурсе, впервые проведенном в России, стала бесспорным лидером в номинации «Лучшая клиника по качеству и безопасности медицинской помощи». Высокие показатели могут тиражироваться?

– Мы живем не в безвоздушном пространстве. И хорошее здравоохранение не рождается на пустом месте. С той поры, когда умудрились заменить «медицинскую помощь» на «медицинские услуги», служба здоровья стремительно начала утрачивать гуманистические традиции, которыми отличалось российское здравоохранение. Но к делу! Вы наверняка спросите: у нас хорошее здравоохранение?

– Спрошу. А уж раз Вы упомянули о гуманистических традициях, то скажу: в России немало великолепных специалистов, у нас умеют лечить тяжелейшие заболевания, но как говорил великий Аркадий Райкин, у нас есть всё, но не для всех. С этим Вы согласны?

– Всеобщего равенства в медицине нет нигде в мире. Но Вы спросили, хорошее ли у нас здравоохранение? Более того, попытались ответить. А я ведь «врач от сохи», и некоторые вещи мне говорить больно и неприятно. Но приведу несколько цифр, и Вы скажете, насколько у нас хорошее здравоохранение. Готовы слушать? Вот эти цифры. Россия занимает 151­е место в мире по продолжительности жизни. Рядом с Бангладеш. Продолжительность жизни мужчин на 10 лет отличается в худшую сторону от жизни мужчин бывшего социалистического лагеря. Продолжительность жизни онкологических больных в три раза ниже, чем у их собратьев по несчастью в Германии.

Печальную статистику могу продолжать, но жалко читателя. Умудряемся игнорировать эти данные и продолжать говорить о том, что мы успешно двигаемся вперед. Приведу еще несколько цифр. В 1970 году продолжительность жизни в Китае была на 27 лет ниже, чем в СССР. В Бразилии на 25 лет. В Южной Корее на 25 лет. Прошло время, и эти страны обогнали нас по всем ключевым показателям. Я специально не называю высокоразвитые страны: Германию или США. Конечно, не только здравоохранение определяет продолжительность жизни и другие показатели здоровья. Но мы говорим сегодня только о медицинской помощи. И когда я думаю, почему такое произошло, то понимаю: это клубок проблем, который надо уже наконец­то распутать.

Боюсь давать советы вселенского масштаба, но могу говорить о тех недостатках, которые вижу через призму лечебного учреждения и образовательного института. Сейчас мы свидетели того, как резко повернулось внимание руководства, и не только медицинского, в сторону первичного звена….

– …Которое в последние годы мы умудрились уничтожить.

– Хорошо, что наконец­то повернулись. Но… Мне кажется, сейчас делается попытка залить деньгами все недостатки службы здоровья. Знаете, что мне это напоминает? Представьте себе дорогу с ямами, ухабами, дырками и прочими «радостями», которую решили залить огромным количеством бетона. Что там под ним потом увидим? А то, что эти дырки провалятся, что эти ямы всплывут, и достаточно быстро… Но это уже будет потоп после нас. Боюсь, так многие и думают.

– Вы же врач! Выпишите рецепт, как этого избежать?

– Я уверен, что до тех пор, пока не появится здоровая конкуренция, именно здоровая, именно конкуренция, между лечебными учреждениями, между клиниками, больницами и врачами, никакие деньги не помогут.

– Что Вы имеете в виду под конкуренцией? Она уместна в службе здоровья?

– Когда создавалась страховая медицина (ОМС), то громогласно было объявлено: ее основная задача, чтобы деньги шли за пациентом. Что, наверное, логично. Если я больной, то я должен диктовать, где я хочу лечиться, кто должен быть моим доктором, почему надо заменить медсестру и так далее. Более того, закон определяет свободу выбора лечебного учреждения. И я, как многие мои коллеги и пациенты, тем более хочу, чтобы исполнялся российский закон. Чтобы то, что Владимир Владимирович Путин говорит с трибуны, стало нормой жизни.

В нашей клинике создана без преувеличения мощная онкологическая служба. Не стану вдаваться в подробности. Попрошу поверить на слово: служба есть, она действует. Да, у нас частная клиника. Но мы работаем и по системе ОМС. И многие пациенты из разных регионов страны стремятся именно у нас пройти весь комплекс современной онкологической помощи. Но квоту на нее получить порой просто невозможно. Почему? Вот и я задаю этот вопрос начальствующим организациям, распорядителям этих самых квот. У меня, кстати, с ними хорошие отношения. Но в данных конкретных случаях это значения не имеет. По аналогии: хороший человек – это еще не профессия. Так вот мне в ответ на мои просьбы о возможности лечить пациентов, независимо от их места жительства и их статуса как­то странно улыбаются и просят понять… Что понять? Что можно игнорировать закон? И квоты дадут только неким своим? Да, можно обратиться в суд и потребовать всего­навсего исполнения статьи существующего закона о праве пациента на получение помощи по собственному выбору. Морока? Уходит драгоценное время? К основному заболеванию приплюсовывается стресс? Это же безумие само по себе! И до тех пор, пока будет так, не будет должного уровня медицинской помощи.

– Вы не можете просто принять пациента?

– На лечение по ОМС не могу. Нам же сказали, что нет квот на лечение именно в нашем учреждении. То есть эти деньги дадут тому учреждению, в которое не хочет идти больной. Дадут туда, куда вообще нельзя ходить, где пациент получит ту лучевую терапию, которую… не хочу называть. Этакая уравниловка, всем сестрам по серьгам. Не важно, как работает данная клиника, данная поликлиника. Деньги же идут за пациентом! И его принуждают лечиться там, куда его направят высокие управленцы, следящие за тем, чтобы деньги не ушли по иному, не выгодному лично для них адресу. Результат? Знаете, какой уровень удовлетворенности нашего населения, медицинской помощью? По данным официальных опросов ВЦИОМ, лишь 9 процентов россиян считают, что здравоохранение хорошее.

Беда еще в том, что принято (сверху до низа) считать главной причиной такого положения нехватку денег. Для убедительности называются проценты, отчисляемые на здравоохранение в тех же США и у нас. Но ведь это неправда! Проводили исследование: сколько мы реально тратим на здравоохранение. Да, 3,6% ВВП, это правда. Но.. 2 миллиарда долларов тратятся на так называемое дополнительное вознаграждение (взятки?) врачам, сестрам, и так далее. Еще 2 миллиарда приблизительно тратим на дополнительные платные услуги. И, наконец, покупаем все лекарства за деньги, потому что фармацевтического страхования нет. Когда вы всё это сложите, то получите 7 процентов ВВП. Это столько, сколько тратят передовые европейские страны.

– А сейчас, когда на здравоохранение выделены огромные деньги…

– Сами по себе они погоду в службе здоровья не изменят. Ими надо грамотно, умно распорядиться. Ведь по эффективности использования денег на здравоохранение мы стоим (это официальные данные) из 55 стран, которые исследовали, на 54­м месте. Позади нас лишь Украина. Значит, те деньги, которые есть, можно тратить в разы эффективнее.

– Эффективность не всегда ко двору. Известны примеры, когда за попытки изменить ситуацию с проведением тех же торгов на приобретение лекарств и оборудование изгоняли с работы. В порывах оптимизации уничтожили не только ФАПы, но и позакрывали или «слили воедино» те лечебные учреждения, с которыми такое делать нельзя.

– Приведу один пример, который всегда привожу. Одна из известных западных фирм замечательно остроумно заметила, что в России существует «Воронежская магнитная аномалия». Что это такое? Воронеж, город с миллионным населением, лет пять или семь назад закупил… 22 МРТ. Я сначала подумал, что это неправда. Посмотрел в интернете. Оказалось, в Воронеже 20 центров предлагают услуги МРТ. И это понятно: у них же 22 МРТ. А сколько положено МРТ Воронежу? Два. А если взять американские нормативы, то четыре или пять. Думаю, воронежцы были аккуратны в закупках. Но всё же не менее 100 миллионов долларов затрачены на создание центров, необходимости в которых не было и нет. Деньги просто висят в воздухе. И таких примеров могу приводить по памяти десятки.

– Не потому ли, когда вы приходите в лечебное учреждение, вам сходу назначают КТ, МРТ… Чаще не в рамках ОМС, а за свои, очень немалые, кровные. Хотя такие исследования не всегда необходимы.

– К сожалению, пациенты мирятся с подобным отношением к себе. Они не только не попросят ознакомить со стандартами обследования, они вовсе о них не знают. Потому и распространены так называемые «раскрутки»: проведение ненужных исследований, анализов, консультаций. Верховодят деньги, их нерациональное использование. Во вред здоровью.. Да, если делается что­то лишнее, то страховые компании очень сильно на нас наезжают. Лишнее сейчас тяжело сделать. Но делают. Нередко пациент случайно узнает, что ему проведены те или иные исследования, которых на самом деле и в помине не было. Но учреждение получило за них деньги. Такое вот использование средств. Пора распутать этот клубок проблем.

– АО «Медицина» признана лучшей клиникой по качеству и безопасности медицинской помощи. Меня, если честно, напрягает, когда провозглашают: «Родильный дом, благожелательный к ребенку». Или «поликлиника, добрая к пациенту». Роддом может быть к ребенку не доброжелательным? Поликлиника к пациенту злой? Может, секрет вашего успеха в том, что АО «Медицина» клиника частная? Другие деньги, другие возможности?

– «Благожелательный к ребенку родильный дом» и меня напрягает. Но клиника, «лучшая по качеству и безопасности медицинской помощи», – нечто иное. И по поводу частности. Думается, пора осознать: необходимо мирное сосуществование частной и государственной службы здоровья. Они должны дополнять друг друга, быть равными в конкурентной борьбе за здоровье. Нельзя ущемлять права частной медицины в стремлении оказывать помощь в рамках ОМС. Мы открыты и для пациентов, и для коллег. Наступают иные времена в службе здоровья. Надеемся, во благо нам всем.

Подготовила Ирина Краснопольская