Татьяна Федотова: «Фольклор – это жизнь. Он не может умереть»

Гостем очередного выпуска авторской программы Сергея Новикова «Диалоги» (телеканалы ОТР и «Регион­67») стала художественный руководитель фольклорного ансамбля солистов «Таусень»
Татьяна Алексеевна Федотова. Предлагаем вашему вниманию
газетный вариант этой беседы.

– Здравствуйте, Татьяна Алексеевна.

– Здравствуйте, Сергей Витальевич.

– Я Вас приветствую в программе «Диалоги». Так давно мы знакомы, даже не знаю сколько лет, но больше тридцати, это точно. Встречаемся редко, но, как мне кажется, мы всегда принадлежали к одному и тому же сообществу смоленских людей, и я всё время боюсь, что буду сбиваться на «ты». Так что, если не возражаешь, может быть, как в жизни будем общаться?

– Да, конечно. Так проще, потому что знакомы ещё с ранних восьмидесятых. Наверное, с создания нашего ансамбля, и бывали вместе то у художников, то у писателей, то у артистов.

– Первый вопрос, который просится: почему «Таусень»? Я сейчас проявлю эрудицию и скажу, что есть четыре славянских солнечных праздника: Коляда, Ярило, Красная Гора и вот Овсень, он же Таусень. Правильно?

– Да. Но «Таусень» – это название, нам не 1981 году было дано, когда создался коллектив. Это придумал Дмитрий Викторович Покровский, когда мы уже прошли два года обучения во Всероссийской творческой мастерской эстрадного искусства в 1984­85­м годах. Я тогда посещала, живя в Москве, (он мне рекомендовал), лекции Бориса Рыбакова, академика, историка. Он читал лекции «Язычество и христианство». И вот когда он говорил об этих языческих праздниках, то вдруг упомянул
Таусень. И мы стали «Таусенем». Это начало 1986­го года.

– Надо телезрителям пояснить, что Дмитрий Покровский – это очень известный музыкант.

– Да, фольклорист. А вообще, всё началось с желания первого секретаря обкома КПСС Ивана Ефимовича Клименко создать на родине Глинки фольклорный ансамбль.

– Сейчас мы послушаем песню в исполнении ансамбля «Таусень», чтобы телезрители – те, кто еще не знает, поняли, о чём мы говорим, о ком говорим, а я потом поговорю с тобой о том, как ты дошла до жизни такой.

– Хорошо (смеется).

Звучит песня.

– Прекрасное выступление. Татьяна, я знаю, что ты родилась в Смоленске, твоё детство прошло на улице Конёнкова, в знаменитом доме №4, и отец Алексей Андреевич Федотов был артистом филармонии.

– Он был и артистом драмтеатра. Когда папа приехал в Смоленск, его первое место работы был театр. А потом да, конферансье, мастер художественного слова.

– А ты не по стопам отца пошла, решила учиться музыке…

– Да, вот так случилось. Дело в том, что в нашем доме на Конёнкова, 4, где сейчас Дом актера, над нами жил директор музыкального училища Владимир Афанасьевич Русаков. В соседнем подъезде – Гетманцевы, все музыканты, Ирина Григорьевна Нецина жила в нашем доме, великие актеры: Чередников, Простакова, Юкляевский. Они все пели, играли, а мы впитывали. Там у нас ещё Сурова жила, она была первой учительницей музыки моей сестры. У меня старшая сестра – музыкант, пианистка, она также закончила музыкальное училище с красным дипломом. И раньше это как­то естественно было: пошел в школу и параллельно поступил в музыкальную школу. У нас уже было пианино, папа купил, оно и сейчас стоит в кабинете «Таусеня».

– Закончила музыкальную школу, музыкальное училище…

– Знаешь, на какое­то время, в четвёртом классе мне надоело учиться музыке. Я училась на фортепиано, и я бросила. Меня уговаривали, потому что у меня хороший слух, я просто схватывала моментально, на лету, но меня доконали гаммы. Ленива была, не хотела заниматься, но меня уговорили, сказав, что в пятом классе у нас будут уже педагоги из музыкального училища.

– Слух – прекрасно, это само собой, а голос был?

– Голоса ещё не было. Нам голос ставили в Москве. Но как фольклорист, я родилась здесь. Мы познакомились со Светланой Викторовной Пьянковой, нашим знаменитвым фольклористом, и по окончании первого курса у нас уже была первая фольклорная экспедиция. Мы жили у этих бабушек, которые нам пели, показывали костюмы, рассказывали. Некоторые бабушки не умели ни писать, ни читать, но с ними настолько было интересно разговаривать! Они настолько были мудры по жизни, они знали всё, могли ответить на любой вопрос. Как раньше учились? Может быть не в каждой деревне и школа была, но учились же… В обрядовых играх, например. Были специальные игры, в которых учились ткать, прясть, выходить в поле, собирать лён… На плечи женщин ложилась вся работа, и детей обучали с раннего возраста школе жизни. Они учились трепать лён, ткать холсты.

– Я хочу сказать, что заниматься фольклором и народной музыкой, это всё­таки надо иметь какой­то особый склад характера, особый склад ума, потому что, ну не потянуло же тебя, например, на эстраду, в оперу. Что побудило заниматься именно этим?

– Прежде всего это встреча со Светланой Викторовной Пьянковой. Я у неё и работала потом, ещё будучи студенткой училища, в кабинете народного творчества и ездила в экспедиции. И, конечно, встреча с Дмитрием Викторовичем Покровским.

– И вот «Таусень» в Смоленске…

– И началась трудная гастрольная жизнь. Нас поставили в концертный график Росконцерта и пошло­поехало: перелёты по всей стране, поездки на полтора месяца –
города Поволжья, Чита, Улан­Удэ, Камчатка. А сколько шефских концертов!

– Началась, думаю, вообще трудная жизнь, потому что такой ансамбль, как «Таусень», мне кажется, не может жить легко – потому что всё­таки это особое искусство, и мне хотелось бы, чтобы ты рассказала, как набирался состав, как он менялся, что это за люди вообще?

– Состав наш… Из того первого состава на сегодняшний день осталась я одна. В прошлом году ушла Лена Андреева, ушла на пенсию, возраст, как говорится. С ней мы работали 38 лет. Теперешний состав – нас 5 человек: Евгений Фомин, который у нас с девяностых годов уже больше тридцати лет работает, Елена Назарова, прекрасная актриса, наш режиссер, Елена Нестерова, которая тоже уходила, приходила, вернулась в состав и Инна Смиричук, скрипачка, которая тоже уходила, уезжала, потом когда вернулась в Смоленск, снова пришла к нам же в «Таусень» и я. Пять человек. Хотя состав должен быть, по­честному, семь человек.

– Всех набираешь ты?

– Набираю я.

– Какие критерии? Или особо не приходится выбирать?

– Самый главный критерий – чтобы был творческий человек, музыкальный человек.

– Здесь и артистизм ещё требуется.

– Этому всему можно научить, это школа жизни. Что важно понять? У нас своя ниша. Нас пытались переделать, хотели какие­то микрофончики прицепить, чтобы был эстрадный жанр, и так далее, и тому подобное. Но мы остались в своей фольклорно­этнографической нише, и сейчас, если наш ансамбль «Таусень» делает номер, это – театральная постановка. Наша задача воссоздать праздники народного календаря.

– Я видел много, это же действительно настоящий театр, где и речитатив, и песни, и музыка.

– Иногда мы работаем в детском садике, и на концерт приводят даже ясельные группы, а это самые чистые зрители. Как они внимательно всё слушают, смотрят! Это уже ближе к школе они с планшетами, с телефонами, они уже… Культура теряется.

– Как важно, чтобы это не ушло в небытие, ведь всё забывается. И праздники эти замечательные славянские – если их не будут показывать, они просто исчезнут из памяти. А костюмы­то откуда? Где шьются?

– Костюмы, инструменты покупаются нами. Мы сбрасываемся, покупаем. Мы не можем позволить себе сшить вот просто костюмы, чтоб как у всех, как вот хорам шьют. У нас есть художники по костюмам, которые на каждого шьют, зная характер, зная человека изнутри, мы шьём каждому индивидуальный костюм. До сих пор работаем в этнографических костюмах, которым уже за двести лет –
бабушкины, вручную сшитые, льняные понёвы домотканые. Потом шился второй комплект костюмов, это при Валентине Ивановне Елисеенковой. Шились они тоже из льна, сами выбирали, художник по костюмам каждому делал свой эскиз. У всех разные костюмы, но в одном стиле.

– В этой программе участвовала художественный руководитель ансамбля «Кудесы» Виктория Парфирьева. И вот что она говорила о репертуаре: «Почему­то наш смоленский фольклор в Смоленске не поётся. Мы ведь тоже начинали свою концертную деятельность с фольклорных обработок, но не пошло вообще. Мы упирались, мы бились – бесполезно. Люди не понимают. Пелагея собирает полные залы. А если мы будем петь в её стиле здесь, пустые глаза, никому это у нас не надо». Как ты прокомментируешь это высказывание?

– Вика – прекрасный хормейстер, прекрасный ансамбль «Кудесы». Они тоже, кстати, имеют, за что я уважаю этот коллектив, свою нишу, они нашли себя, но они не пели фольклор подлинный. Они всё равно поют в микрофоны, делают обработки, аранжировки. А фольклор, конечно, может быть, просто вот одну песню, две песни послушать для публики интересно. Но мы же вышли на театрализацию, это спектакль, где звучит пролог, потом интерактив включаем, мы зрителей сейчас вызываем на сцену, они работают также в наших спектаклях. Ведь в давние времена точно также люди шли на работу, косили, пряли и тут же пели, тут же готовили еду, каждый занимался своим делом. Это была жизнь. Фольклор – это жизнь, он не может умереть, но мы понимаем, что его надо как­то интересно преподнести. Это очень трудно, но зрители не уходят, смотрят, слушают, значит удается нам.

– Даже сегодня в деградирующий российской культуре, тем не менее, зрители есть?

– Зрители есть, вот буквально позавчера у нас был концерт. Подошла зрительница из Рославля, она в нашу честь прочитала стихи. Нас не отпускали! Мы работаем на «живую» почти сорок лет, мы не пользуемся микрофонами, подзвучкой, у нас нет фонограмм, только на «живую». Главное для зрителя – энергетику донести.

 

– Так, Татьяна, откуда столько здоровья?

– Мы все так же болеем, но знаешь, сцена лечит. И я, и наши участники, мы могли из­под капельницы приехать, с температурой… Я не помню, чтобы мы сорвали хоть один концерт по состоянию здоровья. С температурой, больные, выходили на сцену и, на удивление, выздоравливали. Потом, конечно, могли в лёжку лежать, восстанавливаться, но мы концерт отрабатывали, потому что зритель лечит.

– В Смоленске есть потенциальные солисты ансамбля «Таусень»? В музыкальном училище, в музыкальных школах? Как говорится, дай Бог вам всем здоровья, но время идет, смена нужна…

– В следующем году ансамблю «Таусень» сорок лет. Кстати, мы ни одного юбилея не отмечали за сорок лет нашей работы. Я так отшучиваюсь, мол, некогда, работать надо. У нас нет этих амбиций, главное работа и творчество. Да, нам нужны кадры. Пока не берут. Мы нашли парня, музыканта…

– Кто не берёт?

– Дирекция.

– Дирекция филармонии?

– Ну, может быть, в связи с коронавирусом… Ты не хуже меня знаешь, что у нас за первые 29 лет нашей службы в филармонии было три директора: Хацкевич, Михненков и Елисеенкова, а за последние 8 лет сменилось семь директоров и это очень сложно…

– Мы сейчас подошли к очень больному вопросу, и я не хочу ставить тебя в неудобное положение, как работника филармонии. Конечно, это всё грустно. И когда ты говоришь, что вы не отмечали юбилеи, я ведь понимаю, почему. Если бы чиновники от культуры и филармония захотели бы провести юбилей, они бы этот юбилей провели, но каждый юбилей это, прежде всего, финансовые затраты. Поэтому это всё печально. А что касается филармонии, то и Исаак Израилевич Хацкевич, Царство ему Небесное, и Виктор Михайлович Михненков, и Валентина Ивановна Елисеенкова, дай Бог им здоровья, это были директора, которые внесли огромный вклад в развитие культуры Смоленщины и они работали ни год, ни два, ни пять. Я вообще считаю, что в филармонии чтобы добиться результата надо работать директором очень долго. Если это, конечно, хороший директор. А вот эта чехарда ни к чему хорошему не приводит. Дай Бог новому руководству филармонии успехов и долгого служения.

Татьяна, чем зарабатывает «Таусень»?

– Есть ставки, оклады. Но времена нынче не простые. Мы работали раньше 60 концертов в квартал, а сейчас у нас госзадание – 44 концерта в год. Конечно, телевидение, конечно интернет – это осложняет. У людей денег мало, ходить некогда на концерты, заняты люди, работают. У нас по три концерта в день – было норма. А сейчас четыре концерта в месяц – норма, понимаешь? Так что заработки у всех артистов филармонии небольшие.

– Что держит в этой жизни, Татьяна Алексеевна?

– Сцена. Что еще? Вера, надежда, любовь.

– Спасибо большое, Татьяна Алексеевна. Я хочу только одно сказать, что на таких подвижниках, как Вы и держится пока ещё наша российская культура, поэтому дай Бог здоровья, успехов, а мы вас в обиду не дадим.

– А мы Вас и всех телезрителей приглашаем на наши концерты.

– Спасибо.

Видео­версию программы смотрите на сайте газеты «Смоленские новости» в разделе видео.