Много ли у нас денег

Много ли денег у населения в России? На депозитах в банках – 27 трлн рублей, или 365 млрд долларов (ЦБ РФ, конец 2020 года). На каждого россиянина – по 185 тысяч рублей. Вроде бы неплохо, но кажется, что большинство из нас горько рассмеются, узнав, что они должны владеть такой суммой.

С кем бы сравнить? Давайте с Чехией, по зажиточности не Швейцария и не Германия. Средненькая по состоятельности страна. У чешских семей в банках, если пересчитать кроны в доллары, 142 млрд долларов (Чешский национальный банк, конец 2020 года). В России живут 146 млн человек, в Чехии – 10,7 млн. Дальше простая арифметика – на одного россиянина, от мала до велика, приходится 2,5 тысячи долларов в банках, на долю чеха – 13,3 тысячи долларов. Каким бы счастьем было, если бы этого разрыва не было! Какая отличная мечта – сделать всё, чтобы вытащить миллионы семей из скромности имущества, из нехватки денег до зарплаты, из малых сбережений, из долгов, сделанных, чтобы хоть как­то жить.

Но всё же есть вопросы. Эти деньги на счетах в банках, в среднем по 185 тысяч рублей на каждого, находятся у кого? Кто ими владеет? Расстелены ли они, как скатерть, более­менее равномерно, по российским семьям? Ответ на последний вопрос – «нет», это – «средняя температура по больнице». В России населением открыты 579 млн счетов в банках (на 1 января 2019 года, Агентство по страхованию вкладов). У каждого из нас может быть несколько счетов (зарплатный, карточный, текущий, депозитный), на которых лежат наши деньги. Так вот, на 0,4% всех этих счетов приходится 43% суммы всех вкладов населения. Речь – о счетах с остатками свыше 1,4 млн рублей.

– Ну и дела! – скажет экономист. – Это значит, что, условно говоря, 0,4% населения владеют более 40% всех вкладов. А если в эту арифметику добавить еще счета с суммами от 700 тысяч рублей? Что получится? Ответ вам не понравится. На 1,4% всего количества счетов в России приходится 63% суммы всех денег населения в банках. Или, по грубой прикидке, 1,4% населения, то есть 2 млн человек из 146 млн, владеют 63% всех вкладов в России.

И что теперь с ними делать? Тащить, раскулачивать? Накрывать большим государевым оком? Окатывать классовой ненавистью? Ровным счетом – наоборот. Делать всё возможное, чтобы каждая российская семья стала сильнее, состоятельнее, чтобы депозит в 150–200 тысяч рублей и выше не был редкостью, особенно в регионах, на бескрайних российских просторах. Приподнимать семьи, давать им возможности зарабатывать больше, делать всё, чтобы мы стали дороже, получили гораздо большую ценность на рынке труда.

По всем опросам, до 60–65% населения вообще не могут сберегать, они в своих личных финансах еле держатся на плаву. На 93,5% счетов населения в банках (542 млн единиц) с остатками до 100 тысяч рублей приходится всего 9% всех вкладов населения в России (на 1 января 2019 года, АСВ). Или же, оценочно, 93­94% тех, кто живет в России, владеют только 9% вкладов. А еще проще –
9% денег. Это – очень высокая степень неравенства, совсем не то, к чему мы должны стремиться в рыночной экономике, призванной стать развитой. Подобное распределение денежных богатств – крупнейшая деформация общества. Можно жизнь посвятить тому, чтобы ее исправить, настолько такая реальность далека от всем понятной «национальной идеи» – высокое качество и продолжительность жизни 80+ в России для всех.

Есть, правда, еще наличные деньги. В кризис, в пандемию они играют особую роль. Причина – все боятся будущего, все хотят быть ближе к наличности в сложные времена, растет доля серой экономики. За 2020 год масса наличных денег в обращении увеличилась почти на 30%, гораздо быстрее, чем средства населения в банках – на 7%.

Сколько же наличных рублей на наших просторах? Немало, 12,5 трлн рублей, или, в долларовом эквиваленте, 169 млрд долларов (ЦБ РФ, конец 2020 года). На каждого россиянина – по 86 тысяч рублей, или, в пересчете, 1,2 тысячи долларов «на руки». У чехов «нала» больше – суммы в кронах, эквивалентные 3,3 тысячи долларов на каждого, живущего в Чехии. А что из этого следует? Да всё то же – сделать всё, чтобы стать по доходам, по деньгам, по уровню жизни ближе хотя бы к чехам, зажиточнее для каждой российской семьи.

Но всё­таки у кого наличные? Они что – ровно размазаны по российской земле? По 80–90 тысяч рублей наличности в каждом дому? В абсолютном большинстве семей нам бы рассмеялись прямо в лицо или же покрутили бы пальцем у виска. Что ж, со свечкой никто над матрасами не стоял, но известно, что 5­тысячные банкноты составляют 80% в общей рублевой сумме банкнот, бродящих по земле российской, и их 31% в общем, поштучном количестве банкнот, выпущенных Банком России.

Много вы видели, чтобы рассчитывались в магазинах 5­тысячными? Эти банкноты – деньги сверхконцентрации, они, скорее всего, как и вклады, сосредоточены у 4­5% населения, а также в серой экономике. А какими деньгами мы платим за хлеб и молоко? Почти 50% количества банкнот номиналом в 100, 500 и 1000 рублей составляют всего 15% рублевой суммы всех банкнот, выпущенных Банком России. Они и есть основа наших ежедневных трат.

С этим – что делать? Искать мешки с наличностью, рвать их на куски? Нет, просто понимать, как устроена экономика, как далека она от «средних температур», добиваясь, чтобы она всё больше из экономики наказаний и запретов (их слишком много) превращалась в экономику стимулов. В ней не будет сверхконцентраций наличности. В ней невыгодно прятать деньги. В ней гораздо меньше «нала». В ней денежные активы будут намного ровнее распределены между семьями в России. И еще – их будет гораздо больше.

Яков Миркин, заведующий отделом Института мировой
экономики и международных отношений РАН