Унесенные временем

28 июля Мемориальный комплекс «Катынь», в связи с известными обстоятельствами, очень скромно отметил свое двадцатилетие. Напомним, что состоит мемориал из двух частей: российской, на территории которой погребены более восьми с половиной тысяч советских граждан – жертв политических репрессий, и польского военного кладбища, где захоронены более четырех тысяч расстрелянных НКВД военнопленных. В 2012 году Мемориальный комплекс «Катынь» стал филиалом Государственного Центрального музея современной истории России.

Сегодня гость редакции «СН» – директор Мемориального комплекса «Катынь» Алексей Серый.

– Алексей Николаевич, как прошел торжественный для мемориала и его сотрудников день – 28 июля?

– В связи с пандемией короновируса мемориал не принимал посетителей более трех месяцев, поэтому День открытых дверей, который прошел достаточно успешно, стал в определенной степени подарком для многочисленных туристов и жителей нашего города. Мемориал принимал посетителей в течение дня. Работали все экспозиции, но, к сожалению, не было Марша Памяти и традиционного слета байкеров.

Нужно сказать, что за прошедшее двадцатилетие нас посетили более миллиона человек. Только в прошлом году число экскурсантов перевалило за сто тысяч, так что в ряду богатейшего культурного наследия Смоленской области мы находимся не на последнем месте. Хотя поляков по разным причинам стало приезжать меньше.

– Кто организовывает Марши Памяти?

– Польская сторона – консульство и Дом польский – и Главное управление по делам молодежи Администрации Смоленской области. Активное участие принимает и Смоленская региональная организация жертв политических репрессий. Ее руководитель Лилия Альфредовна Турченкова – очень активный человек. Она постоянно участвует в наших мероприятиях и нас к своим привлекает. Недавно с нашей передвижной выставкой вместе выезжали в Вязьму, встречались с молодежью. У нас ведь одна общая тема – Память. А Марш Памяти – достаточно широкое мероприятие, которое завершается движением колонны участников от Гнездова до Катыни с возложением цветов и венков на российской и польской частях мемориала. Это финальная точка.

– Почему отправной точкой Марша Памяти стало именно Гнездово?

– Дело в том, что именно на станцию Гнездово весной 1940 года прибывали составы с польскими военнопленными. Это потом уже их перевозили в Катынский лес, где и приводились в исполнение смертные приговоры.

– Как преобразился мемориал за прошедшие двадцать лет?

– К моменту открытия 28 июля 2000 года польское военное кладбище было полностью обустроено, но работы по мемориализации мест захоронений советских граждан завершены не были. Только в 2017 году в рамках Федеральной программы «Культура России» и в соответствии с Концепцией государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий на территории мемориала было построено новое здание музейно­выставочного центра и начато благоустройство российской части захоронений.

В 2018 году в Долине смерти, где находятся массовые захоронения советских граждан, была открыта скульптурная композиция народного художника России Андрея Ковальчука. Это скульптура «Расстрел» и Стена Памяти, на которой поименно, в алфавитном порядке, увековечены жертвы политических репрессий, их фамилии и инициалы. В ближайшее время на этом участке появится информационный киоск. Понимаете, за каждой фамилией стоит человеческая судьба, и многие экскурсанты интересуются, кто были эти люди. А при наличии информационного киоска каждый сможет подойти, набрать в поисковике интересующую фамилию, узнать и год рождения, и социальное положение, и род занятий, и когда был арестован, и по какой статье.

Мы сейчас очень плотно сотрудничаем с Государственным архивом Смоленской области и находим личные дела людей до ареста. Где работал тот или иной человек, какая у него была семья. Эти данные также будут в базе информационного киоска. Работаем мы и с архивами ФСБ. Недавно на Стене Памяти появилась новая табличка с фамилией Ангелик. Родственники этого человека, они живут в Москве, предоставили нам документы о том, что их прадед был расстрелян именно здесь, в Катынском лесу. Мы сверились с архивом ФСБ – так оно и есть. Сегодня имя этого человека увековечено на Стене Памяти.

– А на польской части мемориала ведутся исследовательские работы?

– Вместе с научным сотрудником Государственного архива Смоленской области Игорем Владимировичем Шкурловым мы занимаемся темой «Георгиевские кавалеры». В Первую мировую войну поляки и русские воевали в составе одной армии – русской, были отмечены наградами, а потом нашли вечное упокоение в Катыни, каждый на своей части мемориала. Уже определено несколько фамилий.

– Помимо большой исследовательской деятельности, насколько мне известно, на территории мемориала не прекращаются поисковые работы?

– Да. Этим мы занимаемся вместе с поисковиками, которыми руководит Нина Германовна Куликовских. Только в прошлом году из пятнадцати захоронений было поднято пятьсот пятьдесят пять останков и 30 октября мы их достойно перезахоронили. Кстати, тогда были найдены зубная щетка и гребешок для волос с нацарапанными на них фамилиями владельцев – Клявс­Клявин и Волкова. Сейчас сведения об этих людях ищем в архиве ФСБ. В этом году поисковая экспедиция также запланирована, но сроки в связи с пандемией пока не определены.

– И сколько на территории мемориала подобных захоронений?

– Точной цифры нет, но поисковики говорят, что на их век копать хватит.

– Помимо экскурсий, исследовательской и поисковой деятельности какие еще формы работы, связанные с вопросами сохранения исторической памяти о жертвах политических репрессий, используют сотрудники мемориала?

– Уроки Памяти, разнообразные лекции на основе выставок, как стационарных, так и передвижных. С выездными лекциями за девятнадцать лет наши сотрудники побывали практически во всех районах области.

– Посетители мемориала в основном люди какого возраста?

– Разного. И дети, мы тесно работаем со школами, и средний возраст, и пожилые, и, конечно, гости из Москвы. Из Польши в прошлом году приезжали подростки целыми автобусами.

– И представители «Катынской семьи» по­прежнему регулярно приезжают?

– На моей памяти, в последние два года не были ни разу. Скорее всего, из­за трудностей приезда. «Катынская семья» – очень пожилые люди. Кстати сказать, в этом году 10 апреля Смоленск должна была посетить большая польская делегация – 150 человек во главе с президентом Анджеем Дудой. Этой весной отмечались две скорбные даты: восьмидесятилетие расстрела польских военнопленных и десятилетие со дня крушения самолета с польской делегацией на борту во главе с президентом Лехом Качиньским. Но пандемия внесла свои коррективы.

– Планы сотрудников мемориала и его директора на ближайшие двадцать лет?

– Прежде всего необходимо полностью огородить территорию мемориала по периметру. Это семнадцать с половиной гектаров леса, которые частично находятся в открытом доступе. Люди ходят, собирают грибы­ягоды, не подозревая, что под ногами – братские захоронения. Мечтаем установить звонницу. На польской части есть колокол, но он находится ниже уровня земли. А наш мы хотим установить так, чтобы каждый желающий мог позвонить в память о тех, кто здесь захоронен. Конечно, постоянная работа над расширением выставочной экспозиции, поиск фотографий (уже найдено восемьдесят) и новой информации, которая должна быть интересной, политически корректной, исторически правдивой. Наша общая задача – хранить и беречь память о людях, унесенных недобрым временем.

Беседовала Лариса Русова