Зачем современной России оправдание сталинизма

Честно говоря, трудно найти рациональное объяснение начавшейся в последнее время всенародной реабилитации Сталина, найти объяснение стремлению забыть о его преступлениях, о его репрессиях, забыть о его садизме. Творится что­то неладное с современным русским человеком. Что заставляет его забыть о совершенных Сталиным преступлениях против народа уже спустя 70 лет после его смерти? Ведь на самом деле нет ни одного свидетельства того, что Сталин любил русский народ, заботился о нем. Факты говорят о прямо противоположном.

Даже Ленин, Троцкий и Дзержинский, которые отнюдь не были русофилами (для их марксистского сознания вообще не существовало понятие «нация»), всё­таки сделали всё возможное, чтобы сберечь цвет русской интеллигенции. Ленин и Троцкий собрали несколько десятков выдающихся представителей русской интеллигенции, посадили их в 1922 году на так называемый «философский пароход» и отправили доживать свою жизнь на Западе, в странах капитализма. А Сталин, в отличие от Ленина и Троцкого, став хозяином страны, очень скоро нашел причины, чтобы отправить на тот свет всех выдающихся представителей русской науки, которые остались в СССР. Сталин убил Чаянова, Устрялова, Кондратьева, Николая Вавилова и еще не менее десятка выдающихся представителей русской культуры. Для Сталина не существовало понятия «цвет русской нации». Но наш народ почему­то забыл, не хочет знать, что именно по приказу Сталина были взорваны десятки тысяч православных храмов и монастырей, убиты тысячи православных священников. Принуждая крестьян СССР к жизни при социализме, Сталин морил их голодом, просто убивал. Даже историки, которые делают всё возможное для реабилитации Сталина, признают, что в 1932–1933 годы, после изъятия у крестьян крупного и мелкого рогатого скота, изъятия урожая 1932 года, умерли 5 миллионов крестьян. Но тем не менее все эти страшные и очевидные для нормального человека преступления Сталина против, в том числе, русского народа многими не принимаются во внимание, даже не осознаются.

И важно видеть, что развязанная кампания по сакрализации Сталина ведет одновременно и к осуждению перестройки Горбачева, обвинению его в предательстве, в том, что он якобы за деньги развалил СССР. Да, правда состоит в том, что перестройка Горбачева, политика гласности, политика исторической правды привела не к демократизации СССР, а к его распаду. Советский Союз, который был создан при помощи насилия и крови, во время своего распада тоже породил много крови, и в этом страшная правда русской истории ХХ века. Но, на мой взгляд, во всей этой теории заговора о том, что якобы и Михаил Горбачев, и его жена Раиса, и архитектор перестройки Александр Яковлев по поручению Запада разваливали СССР, есть множество откровенно абсурдных суждений, которые просто основаны на лжи.

Приведу только один пример, близкий мне лично. Некоторые модные ныне историки утверждают, что я написал свои статьи «Истоки сталинизма», опубликованные в журнале «Наука и жизнь» в 1988–1989 годы, по заданию Яковлева. А тот, в свою очередь, получил указание с помощью моих статей превратить перестройку в антикоммунистическую революцию. Но правда состоит в том, что Яковлев не имел никакого отношения к моему решению написать эти статьи, в которых я спорил с нашими шестидесятниками, модными тогда публицистами – Николаем Шмелевым, Отто Лацисом и другими – по поводу истоков сталинского террора. Я просто обращал их внимание на то, о чем они забыли: что Сталин не извращал, как они говорили, идеалы Ленина, а следовал элементарному марксистскому учению о революции. Я просто напомнил им о словах Карла Маркса, что «весь французский терроризм был не чем иным, как плебейским способом разделаться с врагами буржуазии». С формальной точки зрения эти мои статьи даже были не антикоммунистическими, а прокоммунистическими, ведь я не отрицал марксизм как государственную идеологию СССР, я просто призывал своих коллег­публицистов к осознанию подлинной сущности марксизма, к осознанию подлинных истоков сталинского террора 30­х. Да, эти статьи положили начало превращению перестройки в антикоммунистическую революцию. Всё дело в том, что советский человек уже тогда, в середине 80­х годов, не мог принять в свою душу марксизм как идеологию революционного террора. Но это говорит только о том, что уже тогда, к началу перестройки, подлинного марксизма и коммунизма в душе русского человека не было. И здесь важны факты. Я как работник ЦК КПСС не согласовывал ни с кем свое решение написать эти статьи. Летом 1988 года, когда я начал работать над ними, я вообще не имел никакого отношения к Яковлеву, моим шефом был руководитель отдела социалистических стран В.А. Медведев. Но мою идею поддержала Рада Хрущева, дочь Никиты Сергеевича Хрущева, которая тогда исполняла обязанности главного редактора журнала «Наука и жизнь». И что поразительно, цензор, который тогда еще был в каждом советском СМИ, сначала категорически отказывался выпустить в свет мои статьи об истоках сталинского террора. Но когда Рада Хрущева ему сказала, что моим начальником является не Александр Яковлев, а Вадим Медведев, он переменил свою позицию и про себя решил, что указания написать эти статьи Ципко получил от руководителя партии. Эта статья вызвала широкий интерес в силу того, что я в ней сказал то, что было в душе всей советской интеллигенции. Не соответствуют правде утверждения тех, кто обвиняет Горбачева, Яковлева в «предательстве», что якобы тогда, в 1988–1989 годы, подавляющая часть населения СССР верила в коммунизм, жила идеалами коммунизма. Никто бы не проявлял интереса к моим статьям, если бы они не соответствовали настроениям людей. В том­то и дело, что не хотят знать сегодня историки, которые занимаются реабилитацией Сталина и которые считают, что Хрущев и Горбачев развалили страну, что на самом деле до перестройки были сформулированы все те идеи, которые легли потом в основу политики гласности. Всё дело в том, что тогда уже для подавляющей части населения было ясно, что за идеалами коммунизма стоит всего лишь мечта, а на самом деле – утопия, которая никогда не осуществится в реальной жизни.

Хрущевская «оттепель» в художественной литературе и даже публицистике на самом деле продолжалась до перестройки Горбачева. В чем была хитрость Хрущева? В том, что он создал условия для духовного развития советского общества при сохранении основных скреп созданного Сталиным социализма. Хрущев не отказался ни от руководящей роли КПСС, ни от «железного занавеса», ни от системы КГБ и преследования за антисоветизм. Но одновременно он дал свободу литературе, и у нас в конце концов появилось советское почвенничество, авторы которого критиковали коллективизацию и репрессии Сталина. Александр Солженицын в беседе со мной как­то в сердцах сказал: «Где справедливость? Валентин Распутин за свое «Прощание с Матерой» получил Ленинскую премию, а меня за «Матренин двор» выслали из СССР».

Сталинский социализм в чистом виде как неототалитаризм, как подавление свободы мысли машиной страха, страха оказаться в ГУЛАГе, как любая чрезвычайщина не мог быть вечным. Все эти нынешние разговоры о том, что если бы не Хрущев, то сталинский социализм существовал до сих пор, на мой взгляд, являются откровенным бредом. Как я помню, даже при Сталине одесситы на старых довоенных приемниках умудрялись по вечерам слушать «Голос Америки». А меня сегодня пытаются убедить, что якобы до моих статей «Об истоках сталинизма» весь народ верил в счастливое коммунистическое будущее. Прочтите рассекреченную стенограмму заседания Президиума ЦК КПСС в феврале 1956 года перед началом ХХ съезда КПСС. И вы обнаружите, что неправдой является утверждение наших нынешних защитников Сталина, что якобы Хрущев не согласовывал с руководством КПСС саму возможность прочтения на съезде доклада о культе личности Сталина. На самом деле, как свидетельствует стенограмма этих заседаний, все идеи этого доклада Хрущева активно обсуждались членами Президиума ЦК КПСС в феврале 1956 года накануне ХХ съезда КПСС. Желание отделить «сталинизм» от «ленинизма» было присуще всем членам Президиума ЦК и даже соратникам Сталина Кагановичу и Ворошилову. Все члены Президиума ЦК, разве что кроме Молотова, использовали понятие «террор» при обсуждении событий конца 30­х.

О чем всё это говорит? О том, что не соответствует действительности мнение некоторых наших нынешних историков левого толка, что если бы не хрущевский доклад о личности Сталина, то СССР просуществовал бы до сих пор. Даже если бы вместо Хрущева пришел бы к власти в 1953 году кто­нибудь другой из окружения Сталина, то правда о сталинском терроре, об ужасах конца 30­х всё равно прорвалась бы и стала достоянием страны.

Александр ЦИПКО,
доктор философских наук