Предназначение Константина Юхневича

Сегодня гость «СН» – ведущий артист Смоленского государственного академического драматического театра имени А.С. Грибоедова Константин Юхневич.

– Прежде всего, Константин, позвольте Вас поздравить с прекрасной работой – ролью старшины Васкова в спектакле «А зори здесь тихие…». Этот спектакль стал победителем – обладателем Гран­при на Всероссийском театральном фестивале «Родина моя…», прошедшем в Смоленске в октябре, а Вы завоевали Специальный приз продюсера, а учитывая, что продюсером фестиваля был Валерий Беляев, когда­то начинавший свою творческую карьеру на сцене нашего театра, это вдвойне приятно, поскольку в очередной раз подтверждает непреходящую истину, что труппа Смоленского драматического театра всегда была богата на очень хороших артистов. Как Вы попали в Смоленск?

– Можно сказать, «на перекладных». Вообще­то я родился в Смоленске, но после развода родителей мы с мамой уехали в город Дзержинск Нижегородской области, где жили ее родители. Там я благополучно окончил школу, а затем поступил в Нижегородское театральное училище имени Е.А. Евстигнеева. Когда учился на 4 курсе, практически оканчивал училище, на зимних каникулах решил навестить отца, и 3 января 2008 года пришел в театр и попал на спектакль «Страсти роковыя». Потом посмотрел «Сладкий сон без антракта» и, знаете, не то чтобы сразу влюбился, но меня очень впечатлили эти два спектакля. А когда впервые вошел в зрительный зал, обалдел от его размера, масштабности, а когда, простите, гаркнул и услышал звук, благо зал был пустым, поразился акустике. Конечно, тогда я даже и подумать не мог, что буду здесь работать. После окончания училища поработал в Дзержинском драматическом театре, а потом решил попытать счастья в Белгороде и поехал туда. В Белгороде прекрасный театр, и сам Белгород город большой, и платили там намного больше, чем в Дзержинске, но я оттуда уехал, потому что со мной не продлили контракт. Наверное, я еще был просто не готов ни к такому городу, ни к такому театру. От безвыходности осмелился на вторую попытку поступить в Смоленский драматический театр. Дело в том, что после окончания училища я показывался тогдашнему главному режиссеру Виктору Прокопову. Наверное, я ему не очень понравился, потому пришлось возвращаться в Дзержинск.

– А со второй попытки легко удалось обосноваться на исторической родине?

– Как посмотреть. Я встретился с директором театра Людмилой Николаевной Судовской, а режиссер Ледуховский как раз тогда собирался ставить «Ревизора» Гоголя. Может быть, труппа театра испытывала недостаток в мужчинах, но меня взяли. Вспомнили и взяли. А в «Ревизоре» мне досталась эпизодическая роль Полицейского.

– И вот уже 15 лет Вы на смоленской сцене. По самоощущению творческая судьба складывается удачно? Вы довольны собой?

– Не знаю, как ответить на этот вопрос. Первая серьезная работа – ввод в спектакль «Всё будет хорошо» по пьесе Р. Куни. Покинул театр исполнитель роли Джорджа Пигдена, и я его заменил. Потом были еще вводы, а самые мои любимые роли, которыми я горжусь, это Фамусов в «Горе от ума», Шариков в «Собачьем сердце», старшина Васков в «Зорях…», но в первую очередь, конечно, Шариков. Я вообще люблю работать в спектаклях по произведениям М. Булгакова. Вот есть у нас спектакль «Тьма египетская» по «Запискам юного врача», где я играю сразу две роли – Лихо и Мужика. Не скажу, что на него народ валом валит, но это получился мощный спектакль, один из моих самых любимых. Поставил его Сергей Борисович Тюмин, которому я очень благодарен за моноспектакль «Партнер». Его можно посмотреть на сцене Дома актера.

– Мне понравилась эта Ваша работа в содружестве с заслуженным артистом России Сергеем Тюминым и Ваш трогательный, не по времени светлый и честный герой – артист провинциальной филармонии, который, несмотря на вероломство партнера и предательство любимой женщины, продолжает верить в бескорыстную дружбу и чистую любовь. Наверное, спектакль пользуется успехом у зрителей?

– К сожалению, нет. Непонятно по какой причине, но в лучшем случае собирается половина зрительного зала. Немножко обидно, но всё равно очень люблю его играть, выкладываясь, что называется, «по полной».

– Что касается Шарикова, Костя, на меня эта Ваша работа произвела несколько странное впечатление. Вообще, «Собачье сердце» – спектакль достаточно спорный, о чем он, я, к сожалению, так и не поняла. Ваш Шариков – это кто?

– Объясняю по порядку. Вы не поверите, но меня не было в первом распределении ролей, и во втором тоже не было. Но как­то случайно я попал на репетицию с Женей Ракицким. Кстати, его тоже не было в распределении ролей, просто режиссер­постановщик спектакля, главный режиссер нашего театра Виталий Михайлович Барковский «пробовал» разных исполнителей. После репетиции я подошел к Виталию Михайловичу и рассказал, как я вижу и чувствую эту роль, даже этюдно показал первое появление Шарикова в непотребном виде в доме профессора Преображенского. На следующее утро я уже репетировал, меня назначили на роль.

Шариков – это про меня, а спектакль – про взаимоотношения отца и сына. Всё остальное – вторично: революция, нечеловеческая власть, спевки в домкоме, подотдел очистки. Главное – отец и сын. Светоч мировой медицины профессор Преображенский и ребенок, созданный им. Ребенок, которого постоянно шпыняют, а он не только хочет, но и требует к себе доброго отношения: посмотрите, я – человек, почему вы меня постоянно шпыняете? Это ни в коем случае не является моделью взаимоотношений между мной и моим родным отцом, между нами было достаточно горькое, но другое. Это – о дефиците любви. Только в атмосфере любви можно быть и оставаться человеком. Каждому должен быть дан шанс, как, например, начинающему поэту, над первыми стихами которого посмеялись. И всё. Он бросил писать стихи. А если бы его поддержали и он продолжил развивать свой творческий потенциал, может быть, из него получился бы неплохой поэт. Вот и Шарикова не считают за человека, а ему необходимо, чтобы его приняли таким, какой он есть. Ему необходим шанс, который не дают. Потому он и бросается к Швондеру, что ищет защиты. Ведь там его гладят по головке и говорят, что он молодец.

– Если я правильно поняла, в Вашей трактовке монстр Шариков – просто недолюбленный ребенок?

– Да. Я приведу довольно странное сравнение. Есть девочки, которые, совершенно осмысленно и добровольно, приходят в порноиндустрию, с удовольствием снимаются в кино «для взрослых». Сложный переходный возраст, дома их не понимают и не принимают такими, какие они есть, а в порнобизнесе ими восхищаются, их любят и называют красавицами. Да, на них зарабатывают немалые деньги, но и слова в свой адрес они слышат только хорошие. Попадая в ад, девочки там зависают, а всему виной – несказанное вовремя доброе слово.

– Согласно Вашей трактовке, квартира профессора Преображенского для Шарикова была адом?

– Отношение. Всё запрещено, делать ничего нельзя. Нельзя быть самим собой, и Шариков протестует, правда, несколько странным образом с точки зрения «нормального» человека, но как умеет.

Хотите, расскажу одну историю? Этим летом в Крыму – езжу туда уже восемь лет подряд – я отказался от алкоголя, мяса и рыбы. Я попал в определенную среду, где алкоголь и мясо запрещены, а мне нужно было сбросить лишний вес. Вернувшись в Смоленск – а дни были жаркими, – решили поехать на озеро, а там – машины, костры, жарятся шашлыки, звучит громкая музыка, взрослые бухают, а вокруг бегают дети. Эти люди просто не умеют иначе отдыхать. Легко купить водку, нажарить шашлыков, выпить, закусить и от души поголосить. В выходные им больше нечем заняться. Спортзалы, фитнес­клубы? Но самый дешевый протеин, необходимый для спортсменов, стоит 2500 рублей, и то еще нужно найти, а так – 5000 рублей, а бутылка водки – 300 рублей. Чувствуете разницу? Несколько лет назад я зашел в книжный магазин и увидел новый роман Дмитрия Глуховского – писателя, которого очень люблю. Тогда книжка стоила 600 рублей, сегодня она намного дороже. Но я всё­таки книжку купил, прочел и был под таким впечатлением, что танцевал от удовольствия. А большинству проще купить бутылку водки или пить дешевое пиво, чем читать книги или ходить в тренажерный зал. Это не стоит затрат. Налил – выпил, и больше тебе ничего не надо, ни денег, ни книг. Идет деградация общества. То, что сегодня показывают по телевизору, смотреть нельзя. Сплошная развлекаловка или реклама человеческих пороков, чем целенаправленно занимаются разнообразные ток­шоу. Веселись, народ, и ничего не делай! У меня, кстати, нет телевизора. И то, что у нас в детские сады на праздники приглашают аниматоров, просто ужасно. Сами дети ничего не делают, не поют, не танцуют, не читают стихи. Просто сидят и тупо смотрят на то, что им показывают.

– Костя, а чем Вы занимаетесь в свободное от основной работы время, кроме тренажерного зала и чтения книг, конечно?

– Играю в рок­группе «Мясо­Ч». Это молодые начинающие панк­рокеры: психиатр, айтишник и студент. Я попал в нее случайно, когда решил вновь заняться рок­н­роллом. Я ведь изначально – музыкант, гитарист. До моего прихода группа называлась «Мясо человеческое». Название мне показалось жутковатым, и я предложил его поменять. Сократили до «Мясо­Ч». Это ни к чему не обязывает и ни на что не намекает. Играем в барах, клубах, ресторанах. Собираемся на гастроли по близлежащим городам.

– Вы сказали, что музыкантом были изначально. Это как понимать?

– В начале 90­х мама наконец купила магнитофон, о котором мечтала с детства. В нашем доме появились группа «Браво» с альбомом «Московский бит» и ДДТ с «Актрисой­весной», и я увлекся музыкой. Мама нашла мне педагога, который научил играть на гитаре. Свою первую рок­группу создал, когда учился в 7 классе, просуществовала она до окончания школы. А когда в классе появился молодой преподаватель информатики Виталий Викторович Долинин и организовал театральный кружок, я увлекся театром и, в результате, поступил в Нижегородское театральное училище.

– В училище, наверное, Вы подавали большие надежды, числились среди звезд курса?

– Скорее, ходил в «середнячках». А вот мой однокурсник Артем Быстров стал настоящей звездой. Он много снимается в кино и сериалах, а прославила его главная роль в фильме «Дурак». Мои однокурсники играют на сцене МХТ имени Чехова, в других московских театрах. Тот, кто сделал рывок в самом начале, а потом активно набирал обороты, добился многого. В училище мастером нашего курса была легендарный театральный педагог Рива Яковлевна Левите – уникальная женщина, перед которой преклонялись все педагоги и студенты. Дипломные спектакли принимала комиссия во главе с Иосифом Райхельгаузом. У нас было восемь дипломных спектаклей, но самую высокую оценку получили «Дон Жуан, или Любовь к геометрии» Макса Фриша, где я играл Дона Диего, и «Мертвые души» Н.В.  Гоголя. В нем я выступил в роли Ноздрева. На дипломных показах присутствовали главные режиссеры многих российских театров, кому­то из моих однокурсников удалось устроиться, но меня никуда не позвали. И я поехал в Смоленск, где не пришелся по душе тогдашнему главному режиссеру театра Виктору Прокопову. Пришлось возвращаться в Дзержинск, на мое счастье там был драматический театр, в который я однажды очень удачно зашел и задержался на несколько лет.

– В Смоленском государственном академическом драматическом театре имени А.С. Грибоедова Вы служите достаточно долго, шестнадцатый сезон. Нет тяги к перемене мест?

– Никогда. Я нашел свой театр, мне здесь очень интересно работать. Отношения с режиссерами основаны на бесконечном доверии, с артистами – на полном взаимопонимании и уважении. На нашей сцене идут замечательные спектакли, пользующиеся популярностью и успехом у публики. Знаете, что самое главное? Чувство удовлетворения после каждого сыгранного спектакля, уверенность в том, что делаешь трудное, но красивое и нужное людям дело. Кроме того, в Смоленске я женился, здесь родились наши дети.

– Чем занимается Ваша жена?

– Моя жена – танцовщица и хореограф, у нас своя хореографическая студия. В свое время она успела поработать актрисой в Смоленской Камерном театре, танцевала в различных коллективах в стране и за рубежом. А потом появился я – и началась семья. Мы с женой часто работаем вместе в разнообразных шоу­программах, выступаем на концертах, корпоративах, предновогодних и новогодних праздниках. Кстати, на новогоднем корпоративе мы познакомились. Это была любовь с первого взгляда. Потому главные составляющие моей жизни – семья и театр, на сцене которого удалось осуществить свое человеческое предназначение.

Беседовала Лариса Русова