Владимир Горьков: «Равнодушных здесь быть не может»
Гостем очередного выпуска авторской программы Сергея Новикова «Диалоги» (телеканалы «ОТР» и «Регион-67») стал управляющий Смоленским филиалом Московского протезно-ортопедического предприятия, кандидат технических наук Владимир Горьков. Предлагаем вашему вниманию газетный вариант этой беседы.
– Здравствуйте, Владимир Сергеевич.
– Здравствуйте.
– Я Вас приветствую в программе «Диалоги». Давно не виделись, хотя знакомы мы с Вами уже 150 лет. Я всё стеснялся спросить – у Вас какой рост?
– 194 см.
– А почему тогда баскетбол прошел мимо?
– Почему мимо? И баскетбол в жизни был, и волейбол. В принципе я многими игровыми видами спорта увлекался и сейчас поддерживаю со спортом связь. Так что всё было.
– А если говорить о профессиональной высоте, о карьерной, правильно, если я скажу, что самое высокое достижение было – это должность заместителя губернатора Смоленской области в 1999–2002 годах? Или должность не всегда означает высоту?
– Ваша последняя фраза более справедлива, потому что та работа, которую я выполняю сейчас, хозяйственная работа, работа по оказанию реальной помощи людям, – она для меня интереснее и важнее. Но и за тот период я благодарю судьбу, благодарю за доверие, которое мне было оказано Александром Дмитриевичем Прохоровым, когда он назначил меня на должность заместителя главы Администрации Смоленской области по социальным вопросам. И там я был связан с людьми, оказавшимися в трудной жизненной ситуации, людьми с ограниченными возможностями. И на том поприще были тоже реальные дела. В частности, мы создали в рамках Департамента по социальному развитию отдел по вопросам реабилитации инвалидов. Впервые. Впервые был создан и областной координационный Совет по вопросам реабилитации инвалидов, граждан пожилого возраста.
– Владимир Сергеевич, а в детстве какие мечты были, кем хотели стать?
– В детстве мечта была одна – стать ученым. Я очень хорошо учился в школе, очень старался. Мне нравились математика, физика, я с удовольствием решал задачи, это получалось. Ну и моя мечта осуществилась: я кандидат технических наук, доцент, имеющий диплом Высшей аттестационной комиссии.
– Вы окончили наш энергоинститут…
– Да, Смоленский филиал Московского энергетического института.
– Я уже как-то задавал вопрос выпускникам этого института. Хочу и Вам задать. Чем объясняется, что многие из выпускников Смоленского энергоинститута заняли руководящие посты? У нас и губернаторы были – выпускники СФМЭИ, и мэры, и руководители предприятий. Что такое дает этот технический вуз?
– Очень большой пласт в Смоленском филиале энергоинститута математических дисциплин – математический анализ, высшая математика, теория вероятностей, математическая статистика. А математика развивает аналитику, мозг развивает. Поэтому люди, изучающие такие предметы, потом оказываются глубокими аналитиками, что позволяет им принимать неординарные, правильные, нужные, важные решения в жизни. И конечно, это база института – лабораторная, преподавательская. Там великолепные преподаватели, имеющие высшую квалификацию. Я работал в энергоинституте 15 лет, читал лекции по микропроцессорам, работал в одной из лучших научных групп, возглавлял ее Владимир Васильевич Круглов, доктор технических наук, профессор, прекрасно преподавал Александр Михайлович Ковалев.
– Вы остались работать в энергоинституте, там стали доцентом, кандидатом наук. Казалось бы, сбылась детская мечта – стать ученым. И вдруг 1997 год, и Владимир Сергеевич идет работать в администрацию города, возглавляет комитет по делам молодежи. Мэром тогда был Александр Дмитриевич Прохоров.
– Совершенно верно.
– Это было его предложение?
– Да. Тут дело вот в чем. Смоленск – город студентов, но, по мнению городских властей, областная администрация, областной комитет по делам молодежи недостаточно уделяли внимания именно студенческим организациям, профкомам студентов. А я был с этими структурами хорошо знаком. После того как прекратили свою деятельность студенческие строительные отряды, мы создали студенческое агентство по трудоустройству, студенческие профсоюзы мне предложили его возглавить, но было понятно, что без административного ресурса, без административной поддержки работать сложно. Вот поэтому я принял решение занять должность председателя комитета по делам молодежи. Это был 1997 год. Помните лихие девяностые? Что творилось кругом! Кумирами молодежи были Шварценеггер, Ван Дамм, Брюс Ли, Чак Норрис. Как-то обидно было, что молодежь уходит. И после того как прекратили работу комсомол, пионерская организация, молодежь оказалась предоставлена сама себе. И какой выбор в лихие девяностые многие сделали, мы с Вами хорошо помним. Вот мы и пытались как-то этому противостоять. И многое получилось.
– Вы работали в мэрии, а когда Александр Дмитриевич был избран губернатором Смоленской области в 1998 году, Вы ушли за ним.
– Да, Александр Дмитриевич меня пригласил.
– Я посмотрел, что практически пять лет Вашей карьеры во власти были связаны с именем Александра Прохорова. Прошли годы. Как Вам работалось с ним?
– С ним работалось легко. Он мне доверял, он старался, и это было заметно, и мы все старались. Была дееспособная команда: Баклаков Николай Валентинович, Захаренкова Раиса Ивановна, Мишин Николай Николаевич. Прекрасные старательные люди. И были результаты. Достаточно сказать, что мы открыли лучший в России геронтологический Центр «Вишенки», это в 1999 году. Мы начали строить детский реабилитационный Центр «Вишенки». Помню, когда меня привезли в 1999 году на поле, там стоял разрушающийся фундамент в бурьяне. Я подумал: ведь можно сделать прекрасное учреждение, полезное, нужное. И мы начали. И получилось.
– Трудно было расставаться с властью?
– Нет. Я последние годы просился на хозяйственную работу, «дайте мне какой-нибудь завод, и я им буду заниматься, работать». Но, к сожалению, не был услышан. Так что расставание с властью я пережил совершенно спокойно и легко, тем более что Юрий Николаевич Ребрик предложил мне интересную, новую и очень сложную работу – руководство региональным Фондом поддержки партии «Единая Россия». Я увлекся новыми задачами и продолжительное время там работал с большим интересом.
– Друзей-то поменьше стало?
– Однозначно. И я совершенно спокойно к этому относился, я был готов к этому. Помогли семья, дети не впасть, так сказать, в какую-то дрему.
– В 2008 году Вы стали исполняющим обязанности директора протезно-ортопедического предприятия, тогда оно еще не было филиалом московского, а принадлежало Министерству социальной защиты. Вы сразу согласились на это предложение?
– Сразу, потому что работа была знакома. Я в администрации области по функциональным обязанностям курировал эту сферу, курировал социальную защиту, здравоохранение. Довелось решать много проблем. Меня поддержало городское Общество инвалидов, Игорь Васильевич Борисов тогда его возглавлял.
– Одно дело курировать, а другое дело возглавлять уже непосредственно предприятие. Что шокировало?
– Шокировали бесхозяйственность, неустроенность. Инженеры-протезисты, врачи сидят, работают с пациентами – на голову сыпется штукатурка. Это как? Сарай. Поэтому первые шаги были – это обустройство рабочих мест тех людей, которые оказывают помощь нуждающимся. Отремонтировали все кабинеты, вставили пластиковые окна, потому что зимой работали в перчатках. Приобретено было необходимое оборудование, обустроены рабочие места, с тем чтобы, условно говоря, не на полу пациенту снимали очерк стопы – были изготовлены специальные кресла в каждый кабинет, другое оборудование, специальная оснастка.
– А почему это не делалось до Вас и что Вы такое предприняли? Обращались в Министерство?
– Да нет, собственными силами за счет собственных средств. Никуда не обращались. Удалось создать команду единомышленников. Были, конечно, кадровые перестановки. Пришли более молодые, энергичные, вдумчивые, старательные, творческие люди. Перепланировали производство. Стали открывать новые цеха, закупать новое современное оборудование, производить ремонты. Мы от простой тривиальной процедуры изготовления протеза или ортеза перешли к комплексному подходу оказания всесторонней помощи инвалидам – от диагностики, изготовления, психологической помощи до обучения пользованию изделиями. Построили специальный тренажер, организовали специальный полигон, где после изготовления протеза пациент мог пройти по лестнице, по пандусу.
– «Смоленские новости» не раз рассказывали о вашем предприятии, и я помню, с какой гордостью Вы говорили о таком новшестве – «дверь в дверь»…
– Да. До моего прихода мастерская протезистов располагалась на втором этаже, склад – на первом. Общая длина здания производственного корпуса 80 метров – 40 метров по одному этажу, 40 метров по другому, и по лестнице. Узел принес, а он не подходит по каким-то причинам, надо идти узел поменять. И так по нескольку раз в день. А теперь «дверь в дверь». Вот – мастерская, вот – склад. Вышел – зашел. Это существенно экономит время, силы.
– Это просто удобно.
– И моментально стали расти производственные показатели после таких перестановок. Приобрели современное оборудование ведущих зарубежных производителей. Очень технологичное, которое позволяло делать высококачественные вещи.
– К оборудованию мы еще вернемся. Вот про команду Вы стали говорить. А где готовят этих людей? Тех, кто ставит диагнозы, изготавливает протезы, примеряет и т.д.?
– Большинство специалистов уже работали, но мы организовали высокоэффективный, высокоинтенсивный процесс переподготовки, то есть повышение квалификации в самых лучших мастерских России, мира.
– Это важно, конечно.
– Четыре протезиста у нас имеют высшую категорию, соответствующие сертификаты. Остальные первой категории. Поэтому мы сегодня делаем высокофункциональные, высококачественные протезы на уровне мировых стандартов. Но, допустим, два человека пришли, как говорится, с улицы. Один на стройке работал, девушка – где-то еще, но их старания, усидчивость, усердие дали отличный результат. Мы их тоже, конечно, специально учили, и они стали прекрасными протезистами.
– Вас коллектив принял сразу? Многих уволили?
– Конечно, в администрации пришлось производить замену, рокировку. А в целом всё нормально. Люди же видят твою старательность, открытость, прямоту, решительность, видят, что за этим следуют позитивные решения, меняется производство, их условия труда становятся лучше, штукатурка уже на голову не падает, тепло стало, уютно, красиво, удобно. Ну какие могут быть другие взаимоотношения?
– Но Вы жесткий руководитель?
– Я бы так не сказал. Решительный, наверное. Наоборот, меня коллектив часто упрекает в повышенной толерантности, что не мешает мне жестко требовать, когда надо, но мое кредо – добропорядочное отношения к людям.
– Владимир Сергеевич, газета «Смоленские новости», октябрь 2013 года: «Английская фирма «Ортомобилити» на семинаре в Смоленске представила новую разработку – электронный коленный модуль с микропроцессорным чипом, позволяющий значительно повысить комфортность и безопасность движений инвалида со средней степенью активности. Это огромный шаг вперед в социальной реабилитации инвалидов», и далее Вы говорите: «Мы обязательно будем с ними сотрудничать». В связи с этим вопрос – а как теперь, когда санкции? Это английская фирма. Но вы и с исландской, и с немецкой фирмой сотрудничали.
– Ситуация изменилась, но не кардинально, не на сто процентов, а процентов на пятьдесят, то есть некоторые поставщики остались, и мы с ними работаем. И появляются новые: Турция, Китай, и узлы у них неплохие. В этом отношении мы работаем. Но в связи с цитатой, которую Вы привели, я еще хотел бы сказать пару фраз о применении микропроцессоров в протезировании. Я уже сказал, что читал 15 лет лекции о применении микропроцессоров, и один из первых вопросов медицинскому персоналу на одном из совещаний был: почему не ставите модули с микропроцессорным управлением? И я помню лица некоторых участников совещания из медотдела – они стали пунцовые. Я так понял, что здесь и слова такого не слышали. Пришлось решать проблему и в 2019 году мы уже сделали четыре полных протеза с микропроцессорным управлением, в 2020 году – шесть протезов и в прошлом году мы сделали десять протезов с микропроцессорным управлением, в том числе несколько рук, правильно это называется «протез плеча». Настраивается он с помощью планшета. И обустроен, оснащен такой протез массой датчиков – датчики скорости, ускорения, наклона… Эти датчики снимают информацию, подают в микропроцессор, и микропроцессор обрабатывает и дает сигнал на тот или иной орган – колено или руку. Протез работает сам по себе, человек его не чувствует.
– Я всё думаю, Владимир Сергеевич: почему маленькая-маленькая Исландия, которая меньше Смоленской области, могла изготовить то, что инвалидам необходимо, а великая Россия – нет?
– Не было такого опыта, наверное. Ведь наша база комплектующих изделий начала развиваться совсем недавно, лет 30–40 назад. А там многовековая история. В XIX веке в Германии образовалась фирма «Отто бок».
– Вы не хотите сказать, а я скажу – да потому что не было должного внимания к инвалидам! И мы знаем с Вами, что инвалид, например, без ноги должен был для получения пособия каждый год сам ехать и показывать, что у него не выросла нога. И только недавно в Государственной Думе был принят закон, устраняющий это требование. Это относится, собственно, и к оборудованию, и ко всем этим комплектующим. Вот закончится этот запас, и будет нашим инвалидам совсем плохо.
– Нет. Рынок быстро развивается. Очень быстро прогрессирует Китай в этом отношении, поэтому запас не закончится. Китай эту нишу займет, я думаю, достаточно быстро.
– Вы 14 лет возглавляете это предприятие…
– Да, пятнадцатый год.
– И, конечно же, это совершенно два разных предприятия – 2008 года и 2022-го. Сделано Вами невероятно много. А какова динамика? Больше стало пациентов или меньше? Я где-то вычитал цифру, что ежегодно было пять тысяч. Не помню, какой год…
– Примерно так есть и сейчас.
– Это только Смоленская область?
– Да. Единицы приезжают из других регионов. В основном это смоляне. У нас на учете состоит пять тысяч людей с ограниченными возможностями, из них тысяча детей-инвалидов. Мы с ними работаем. Ежегодных посещений примерно три тысячи, ну и пара тысяч людей приходит, обращается за помощью, не имея группу инвалидности.
– Инвалидами сейчас кто становится чаще? Это ДТП? Возраст или болезнь?
– Болезни. У нас 70 процентов – это больные сахарным диабетом. Ампутация в связи с этим заболеванием. А у детей – врожденная инвалидность. И их меньше не стало за эти 14 лет, что я работаю. Врожденные пороки. И бывает такое, что и семья прекрасная, и родители не выпивают, и вдруг раз и всё – вальгусная деформация стопы у ребенка. Как, откуда?
– Так Вы сами тоже погрузились в эту проблематику медицинскую?
– Конечно, я сам занимаюсь, езжу на выставки, исследую, изучаю новые материалы.
– Интересное это дело вообще?
– Очень интересное. А главное – ты видишь, что это приносит человеку пользу, облегчение, что это порой возвращает его к жизни, к двигательной жизни, а иногда это просто помогает существенно. Вот на одной выставке я увидел стрейчевый материал и предложил нашим модельерам использовать его для производства обуви. Обострения у людей с вальгусной деформацией стопы бывают временные, но очень острые и уже обыкновенную обувь не наденешь. А если обувь из стрейчевого материала, то она может растянуться, а когда обострение прошло и деформация уменьшились, то стрейч стал на место. Такие туфли смоделировал я лично и опробовал на себе.
– Наше предприятие на каком счету?
– Мы на хорошем счету. Как-то недавно, года два или три назад, наш филиал оценивали по динамике развития, не по объему, потому что все филиалы очень разные, у одного – одни показатели, у другого – другие. Оценивали по динамике роста. Мы в десятке. За три года с 2019-го по 2021-й наша выручка выросла на 15 процентов, а прибыль в два раза, то есть на 100 процентов.
– Повышаете цены, поэтому прибыль растет.
– Да нет. Цены, кстати, наоборот снижаются. Мы же участвуем в конкурсах, объявляемых Фондом социального страхования, который изучает цены. Тенденции к повышению цен нет. По итогам последнего конкурса, который мы выиграли, обувь подешевела где-то на 20 процентов, это очень много.
– А вот этот модульный протез с микропроцессором – это самое дорогое изделие?
– Конечно. Это самое дорогое изделие, и благо, что государство на эти перспективные изделия выделяет средства, и наше региональное отделение Фонда социального страхования, с которым мы плотно работаем, понимает значимость того, что есть люди, которым это очень нужно. Вот девочка из Ярцева, простой повар, совсем молодая, лет 25 – рука попала в мясорубку и от кисти ничего не осталось. Девочка не замужем, старательная такая, умница, работоспособная. Конечно, такому человеку нужен хороший протез, чтобы она не ощущала своей ущербности и могла полноценно жить. Вот эти дорогие протезы для тех людей, которые ведут активный образ жизни, не просто лежат на диване, а работают. Это водители, юристы и другие, кто ведет активный образ жизни и которым это очень нужно. Однозначно шаг сделан большой. И большим подспорьем в нашей работе по обеспечению инвалидов протезно-ортопедическими изделиями является совместная работа с другими структурами в Смоленской области, в частности с областным Советом по делам инвалидов, ветеранов и граждан пожилого возраста. И все участники Совета – начальник Департамента по социальному развитию Елена Александровна Романова, Александр Иванович Кузнецов, Татьяна Александровна Алимова, другие – очень ответственные и старательные люди. Есть понимание наших проблем. Ведь не всегда было так, как сейчас. И когда три года назад я докладывал головному предприятию, что у нас есть Совет, там очень удивились и заинтересовались нашим опытом. Председатель областного Совета ветеранов Виталий Владимирович Вовченко очень помогает. Николай Николаевич Борунов, который недавно был избран председателем Общества инвалидов, Геннадий Алексеевич Печкарев до него был – мы все сообща одной дружной командой работаем над сложнейшими вопросами организации жизнедеятельности людей с ограниченными возможностями.
– И еще, Владимир Сергеевич, я хотел сказать, что работа с людьми этой категории требует каких-то особых психологических способностей…
– Однозначно. Мы оказываем психологическую помощь, и этот элемент является одним из важнейших, потому что когда с людьми такое случается, они думают, что всё – жизнь закончилась. У нас есть стационар первичного сложного и атипичного протезирования на 30 койкомест. И когда больные приезжают, мы готовим их к протезированию, с ними работает психолог. Но самое главное – это общение между собой. И когда человек, уже отчаявшийся, приезжает и видит себе подобного, который идет, и совсем не видно, что у того протез, он удивляется, и конечно, у него взгляд меняется. Но я много знал и таких, которые отказывались от протезирования, не видя смысла, и потом трудно заканчивали земные дни. Поэтому очень важна психология, важно, когда люди общаются. Чего скрывать, после того как с ними произошли трагические события, они иногда оказываются в одиночестве, а здесь – общение. Хорошо оборудованы все санитарные комнаты, столовая, кормят хорошо, библиотека, медицинский контроль, поэтому это всё людей воодушевляет, они видят, что можно улучшить свою жизнь и вернуть себе радость движения.
– Спасибо, Владимир Сергеевич. Я хочу сказать, что это тот самый случай, когда совсем не хочется встречаться с Вами на Вашем рабочем месте, но то, что существует такое предприятие – огромное достижение. И конечно, благодаря Вашим личным усилиям оно приобрело такой авторитет и настолько стало значимо. Я хочу Вас поблагодарить за эту беседу и пожелать и Вам, и всему коллективу всего самого наилучшего.
– Спасибо. Обязательно передам. Это действительно очень старательный коллектив неравнодушных людей. Равнодушных здесь быть не может.
P.S. Видеоверсию беседы смотрите на сайте газеты «Смоленские новости» в разделе «Видео».